Ульяна Орлова - Время нас подождёт

— Телефон-то верни.

— На! — с вызовом сказал мальчишка и поднял наконец мокрое лицо, на котором блестели сердитые угольки глаз. — Только попробуй полицию вызвать!

— А что будет? — поинтересовался Юра. — Дружков позовёшь? И что они мне сделают?

— Да Перец тебя так отделает, что мало не покажется! У него… — и парень прикусил язык. — Короче, получишь ты!

— Ну, и дальше что?

— Как что?

— Ну, дальше-то что будет?

Мальчишка покрутил головой, обреченно махнул рукой:

— Ты или совсем глупый или притворяешься. Или не получал никогда.

— А ты получал?

— Ой, да отстань ты!

— Не, не отстану. Пойдём.

— Куда?

— Куда угодно! Домой, в полицию, к дружкам — выбирай!

— Да нет у меня никаких дружков… — мальчишка беспомощно оглянулся, словно ища глазами кого-то, и нехотя двинулся вслед за Юрой. — Я от тебя все равно сбегу, и ты меня не найдёшь!

Юра обогнул магазин — яркий, нарядный, с предновогодними (в середине ноября!) витринами, — и вышел на широкий тротуар, ведущий к кинотеатру. Похожие они, эти кинотеатры в разных городах: старенькие, кирпичные, годов семидесятых, с облупленной мозаикой и высокими окнами. Перед ним — площадь с фонтаном, закрытым на зиму, чуть дальше — одинаковые пятиэтажки. Летом они утопают в зелени, а сейчас они очень белые на фоне пасмурного неба. И среди них — его, Юркин, дом.

— Слышишь, чё говорю?!

— А?.. Так куда же ты сбежишь, если у тебя дружков нет? — откликнулся Юра.

— К себе, в детдом…

— Беги! Ну, чего ты стоишь-то? Беги!

Мальчишка переступил с ноги на ногу. Нерешительно.

— Ты меня не удержишь!

Юрка ничего не ответил и зашагал дальше. Воришка молча поплелся за ним, а когда свернули на дорожку, покрытую растрескавшимся, вздыбившимся под корнями деревьев асфальтом, — очень уютную летом в зарослях сирени, и пустую сейчас, среди голых веток, — испуганно крикнул:

— Куда ты меня тащишь?! Там нет никакой полиции! Полиция справа от кинотеатра!

— Успеем ещё в полицию, и в детдом успеем. А сейчас я поесть хочу… Да и ты, наверное, тоже, так? Такого мокрого, голодного, сердитого, — точно никуда не отпустят…

— Ты сам такой же!

Юрка рассмеялся. Мальчишка надулся и сунул руки в карманы.

— Не обижайся. Есть книжка одна, про Карандаша и Самоделкина. Там ребята на стене нарисовали мальчишку, Чучело — Бабучило, а он ожил и прятался от них. И собака ему котлеты таскала, и мороженое… Слушай, а ты котлеты с кетчупом любишь или так просто?

— Я не нарисованный! И не Чучело! А кетчуп я терпеть не могу, и майонез, и дошираки! А котлеты я люблю с курицей, только у нас её редко готовят…

Глава 2.

Всё началось с котлет.

… Так я оказался у Юрки дома. Правда, сначала я не знал, что это Юрка. Он был просто парнем, который меня куда-то вёл из-за того, что я стянул его мобильник. У подъезда он предупредил:

— В доме две женщины. Не пугайся!

Тут я уже совсем подумал ретироваться, и даже отступил на полшага и уже почти сорвался с места, как затренькал код в домофоне, и этот незнакомый, непонятный парень потянул дверь и дождался, пока я войду. А я пошел следом, не знаю зачем. Может быть, потому что вправду проголодался, а ещё я не был в гостях, ну и… не хотелось мне возвращаться в детдом. Там Перец и компания, и они на мне очень собирались отыграться, и вообще, я ничего им не принёс…

Так размышлял я, поднимаясь по лестнице, пока мы не остановились у старенькой потрёпанной двери. Парень дотянулся до звонка, и она очень быстро открылась, и я увидел на пороге только одну девушку, невысокую, красивую. Волосы у неё были светлые, длинные, на лице — веснушки, а глаза — большие, голубые, тёплые какие-то и радостные. У меня как-то сразу затосковало сердце, а она, словно меня не заметив, бросилась обнимать этого парня.

— Юрка! Ну наконец-то!

Так я узнал, как зовут этого странного парня, который зачем-то притащил меня к себе домой.

Скрипнула в коридоре дверь, и показалась вторая женщина — маленькая сухая старушка, чуть сутулая, в вязаной серой кофточке. Она тоже улыбалась, посмотрела на меня, потом на Юру, потом снова на меня. А мне захотелось исчезнуть вдруг, или скрыться за дверью, но Юра с этой девушкой загораживали проход. И я вспомнил, что не поздоровался.

— Здрасте! — сказал я.

Юра обнял эту старушку и попросил:

— Наташа, мам, покормите нас! Мы голодные, мокрые и злые!

Мама, значит, его. Она засуетилась на кухню, а девушка стала помогать мне раздеваться — взяла у меня куртку, шапку, аккуратно повесила их на вешалку. Потом присела на корточки возле меня.