Евгений Рысс - Приключения во дворе

Денис Трофимович и Мария Степановна ждали их. Они начали расспрашивать, как чувствует себя мать, но Анюта и Миша толком ничего объяснить не могли. Анюта пыталась что-то рассказать, а Миша таращил глаза и молчал.

Заплакал Миша только ночью, в постели. Анюте не спалось, так она услышала. Она подсела к нему на постель, долго его успокаивала, и он наконец заснул.

Утром Анюта встала пораньше, приготовила яичницу, взяла молоко у разносчицы и разбудила Мишу. Он вскочил, сразу всё вспомнил и такой стал испуганный и жалкий, что она чуть было не растрогалась, но взяла себя в руки, послала его умываться, проследила, вычистил ли он зубы, дала чистые трусы и рубашку и заставила съесть всё, что ему полагалось. Она только начала мыть посуду, как раздался звонок. Пришёл папин сослуживец из Министерства геологии. Оказывается, Мария Степановна встречалась с ним когда-то на папином рождении, запомнила его фамилию, узнала в справочном телефон и позвонила ещё вчера вечером. Вот он и заехал по дороге на работу. Его звали Павел Алексеевич Кругликов. Он часто бывал у папы, пана его любил и считал настоящим учёным. Однако вид у Павла Алексеевича был всегда страшно испуганный. Когда он слушал какие-нибудь даже самые обыкновенные новости, у него округлялись глаза и он ужасался и ахал, как будто слышит что-то потрясающее. Трудно было поверить, что этот человек участвовал во множестве экспедиций, ходил один с ружьём по тайге, встречался с медведями и однажды даже ранил тигра. Тигра потом убили и нашли в нём пулю Павла Алексеевича.

Сейчас у него тоже был невероятно испуганный вид. Он всё покачивал головой, ахал и ужасался. Он принёс зачем-то большую коробку конфет. Когда Анюта стала отказываться, он замахал руками с таким ужасом, что она молча положила коробку в буфет.

— Ничего, ничего, — сказал Кругликов, — мы его сюда быстро доставим. Я сегодня же буду у замминистра. У них там авиаотряд работает. До крупного аэродрома доставят за несколько часов. А дальше на реактивном быстро.

— Вы про папу? — спросила Анюта.

— Да, — закивал головой Павел Алексеевич.

— Пожалуйста, Павел Алексеевич, — сказала Анюта, — не надо вызывать папу.

— Как это так не надо?! — ужаснулся Павел Алексеевич и округлил глаза. — Что вы! Жена в больнице, беспомощные дети совсем одни.

— Мама просила, — сказала Анюта. — Да и я считаю, что она права. Врачам папа помочь ничем не может. Мы с Мишей великолепно справимся сами. Вы знаете, ведь нашли олово.

— Да, да, — закивал Павел Алексеевич и опять округлил глаза. — У нас последние дни только и разговору об этом. Такое несчастье, и именно когда такая удача. — Он снова стал вздыхать и ахать.

— Я вас очень прошу не сообщать папе, — сказала Анюта.

— Ах, я не могу взять на себя такую ответственность! А вдруг осложнения, мало ли что. Что мне тогда ваш отец скажет?

Анюта долго ещё его уговаривала, наконец он вскочил, начал ходить по комнате и заявил, что он должен прежде всего поехать в больницу к Клавдии Алексеевне и лично от неё получить распоряжение. После этого он заторопился, убежал, но сразу же раздался бешеный звонок в дверь. Кругликов вернулся, потому что не взял адрес больницы и помер палаты и забыл Анюте предложить денег.

Анюта от денег наотрез отказалась, и Кругликов ушёл наконец окончательно, вздыхая, ахая и ужасаясь.

Только он ушёл, явились мамины сослуживицы. Тут была Мария Ивановна — председатель месткома, женщина пожилая и полная, и Мария Семёновна — председатель кассы взаимопомощи, женщина худенькая и молодая. Оказывается, что Мария Степановна, которая живёт внизу, уже позвонила в мамин институт и обо всём рассказала. Мария Степановна и сама поднялась, чтобы узнать, как она объяснила, «хорошо ли дети провели ночь». Началось настоящее заседание. Мария Степановна настаивала, чтобы дети временно перебрались к ней. Мария Ивановна — председатель месткома говорила, что хотя пионерские лагеря уже уехали, но по такому случаю она в самые ближайшие дни устроит в лагерь и Анюту и Мишу. Мария Семёновна — председатель кассы взаимопомощи — считала, что необходимо немедленно выдать ссуду, что она сегодня же соберёт правление и к концу дня успеет привезти деньги. На Анюту и Мишу внимания не обращали. Они сидели оба растерянные и смущённые, не решаясь вставить хоть слово в поток оживлённых споров между тремя почтенными женщинами.

Наконец всё было решено. Все три Марии поднялись из-за стола. Мария Степановна для того, чтобы идти передвигать мебель в расчёте на двух новых жильцов, Мария Ивановна для того, чтобы мчаться хлопотать насчёт лагерей, Мария Семёновна, чтобы срочно созвать на заседание членов правления кассы взаимопомощи. Тогда наконец настал момент, когда Анюта могла сказать и своё слово.