Ника Муратова - Гавань разбитых ракушек

Панова имела цель в жизни — непременно вырваться за пределы привычного круга, непременно доказать себе и семье, что способна на что-то. Она знала, что ее мозги достойны того, чтобы быть оцененными. Надо только показать их с нужной стороны, проявиться. Калахан и другие боссы играют в свои игры? Что же — она будет играть в свои. И что тут такого? Неприятно, что Родионов ставит ее в неоднозначное, некрасивое в общем-то положение, все-таки доносить на кого бы то ни было не очень прилично. Но она загнана в угол, так она себя убеждала, ей нужна поддержка, ей нужна лестница, устойчиво стоящая на земле, по которой можно спокойно взбираться вверх. А потом, говорила она себе (потому что больше обсуждать эту тему было не с кем), потом она займется реальной помощью людям, потому что потом у нее будет больше власти и больше возможностей. И тогда она сможет заняться настоящей гуманитарной помощью, а не фикцией на колесиках.

— Я знаю, как ты хочешь прорваться, — сказал ей при последней встрече Родионов, перейдя на «ты» по собственной инициативе. — Ты знаешь, что Калахан хочет проверить тебя на эффективность. Мы будем помогать тебе. Станем способствовать получению интересной информации. Ты будешь помогать нам. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать. Тебе от этого только плюс.

Кто мы? Ольга не уточнила. Никаких документов не попросила. Ей было довольно того, что он знает об их организации столько, сколько обычным смертным недоступно знать. И ей было достаточно того, что сейчас такое сотрудничество для нее как нельзя кстати. Слаба душа человека, но что делать? Вреда, по большому счету, она этим никому не принесет. Возможно, даже польза будет — те, кто сует свой нос туда, куда не надо, будут под присмотром, и то хорошо. Был еще один фактор, о котором она не думала, но он все же подспудно управлял ее решениями. Ее дед по матери, будучи сотрудником КГБ, всегда нравился ей своей подтянутостью, интригой в судьбе и принадлежностью к некоей организации, чья деятельность всегда оставалась тайной за семью замками и вызывала трепет у простого люда. И хотя интеллигенция, к которой относилось большинство ее предков, с «органами» не особо дружила и воспринимала их деятельность крайне настороженно, Ольгу дед притягивал, его личность будоражила воображение. В отличие от папиной родни она не испытывала негатива к его работе, скорее наоборот. И вот представилась возможность попробовать себя в подобной роли — и она легко клюнула. Хотя первопричиной для себя называла возможность более быстрого продвижения с помощью таких, как Родионов.

На фоне грядущего повышения она даже подыскала себе квартирку. Но не переехала в нее. Димыч взвыл: его друг уехал на целый месяц помогать устанавливать какому-то областному предприятию локальную внутриофисную сеть, и без Ольги ему будет уж совсем одиноко. Панова не возражала — жизнь с Димычем не доставляла видимых неудобств. Их отношения были чем-то промежуточным между дружбой и сексом. Это может показаться странным человеку со стороны, но для Ольги и Димыча это было реальностью. Причем оба замечали, что со временем дружеская сторона начинала все больше и больше перевешивать. Иногда Ольга думала, что, как только секс в их отношениях сведется совсем к минимуму, им придется расстаться. Потому что вакуум неизбежно заполнится у одного из них. И тогда друга придется отодвинуть немного подальше.

Калахан продолжал расхваливать Панову перед всеми. Словно пытался подвести основу для ее последующего продвижения. А когда она принесла ему сводку по деятельности НПО в России, добытую якобы из МИДа, а на самом деле подкинутую Родионовым, он пришел в полный восторг. И даже предложил ей съездить вместе с ним на региональный съезд по развитию новых коммуникационных технологий в Будапешт. По «чисто случайному совпадению» региональные съезды и конференции всегда устраивались в местах, наиболее привлекательных с туристической точки зрения. И как бы между прочим в промежутках между очень важными и плодотворными обсуждениями, участникам предлагалась богатая программа по осмотру достопримечательностей. Но только исключительно в целях скоротать время, конечно же.

По возвращении Ольга пересеклась с Родионовым. Их встречи участились. Отношения из настороженно-деловых переросли в более или менее дружеские. Родионов по-прежнему мало улыбался, но зато чуть больше говорил. Встречались иногда в парке по утрам, а иногда и по вечерам, приютившись где-нибудь в баре.