Любовь Воронкова - Старшая сестра

Мать протянула руку, чтобы подвинуть ему соль. Но рука её беспомощно упала, и, слабо застонав сквозь стиснутые зубы, мать схватилась за грудь и склонилась головой на стол.

Отец, сразу побелевший, вскочил и подбежал к ней:

– Что с тобой? Что с тобой?

– Мама! Мама! – закричала Изюмка.

Антон заплакал в голос. Зина, уронив учебник, выскочила из-за стола.

Отец перенёс маму на диван, подложил ей подушку под голову. Мама подняла на него глаза, и по этому беспомощному взгляду он понял, как тяжело она больна.

– Да ты совсем больная! – сдерживаясь, чтобы не кричать, сурово сказал он. – И молчишь! Эх ты, «барыня»! И как же тебе не стыдно!

Отец подозвал Зину:

– Зина, положи компресс. Не отходи от мамы. Я сейчас сбегаю, позвоню доктору.

Врач пришёл тотчас – заводская больница была недалеко. Детей отослали в спальню.

Зина обняла Антона и Изюмку, прижала их к себе, уговаривая молчать. Из комнаты слышны были негромкие голоса отца и доктора.

– Сердечный приступ, – внятно сказал доктор, – в больницу немедленно. Сейчас пришлю машину. И что же вы так медлили? Ведь она уже давно больна! Не давайте ей ни вставать, ни двигаться – ни в коем случае! Слышите? – обратился он к отцу.

– Да, да. Слышу, слышу, – торопливо и как-то растерянно сказал отец.

Доктор ушёл. Отец запер за ним дверь. Потом позвал детей.

– Идите сюда, – сказал он (и Зина не узнала ни его лица, ни его голоса), – побудем все вместе с матерью. Её сейчас увезут.

Зина со страхом поглядела на отца:

– Что, папа? Разве надо в больницу?

Антон, услышав, что мать увезут, заревел, не умея плакать тихо. А Изюмка, не слушая ничьих уговоров, бросилась к матери на грудь, обняла её и, заглядывая в лицо, закричала:

– Мама, мама, открой глазки! Я больше никогда не буду баловаться! Мама, открой глазки!..

И, словно услышав откуда-то, из неведомой дали, голос ребёнка, зовущего её, мать медленно открыла глаза. В глубине тусклых зрачков постепенно загоралось сознание. Она переводила взгляд с одного лица на другое, подолгу задерживаясь на каждом из них, будто хотела унести с собой отражение их в своих глазах в ту неведомую тьму, куда отходила навеки.

Под окном прогудела машина. Пришла «скорая помощь».

– Зина… жалей маленьких… – сказала мама, прощаясь с детьми, – береги отца… береги отца…

Это были её последние слова.

Под громкий плач детей её на носилках унесли из комнаты. Отец уехал вместе с нею в больницу.

Ночью она потеряла сознание и к утру умерла от паралича сердца. Наступил день. Отец вернулся к своей семье один, оглушённый горем, немой, почерневший, как дерево, в которое ударила молния.

Старшая вожатая Ирина Леонидовна работала в школе первый год. Она старалась держаться независимо, но это ей трудно удавалось – уж слишком недавно она сама была ученицей, и привычка слушаться учителя, вставать, когда он входит, поднимать руку, когда хочется что-нибудь спросить, – эта привычка очень мешала Ирине Леонидовне занять своё место. «Надо придумать что-нибудь очень интересное, – думала Ирина Леонидовна, – такое, что захватило бы всю школу. Ну, поездка за город… Ну, спектакль на Новый год… Однако всё это уже бывало и раньше. А что внесу в школу я – я, комсомолка, старшая вожатая?»

Хотелось придумать что-то новое, своё, такое, что дышало бы сегодняшним днём.

Вот подробное сообщение в газетах о сентябрьском Пленуме Центрального Комитета нашей партии. Ирина Леонидовна не прошла мимо этого события – в школе были собрания, читки, консультации. Ирина Леонидовна собирала вожатых, рассказывала им о значении этого пленума для сельского хозяйства нашей страны, а вожатые рассказывали своим отрядам…

«И всё это – обычная, заурядная форма! – мучительно сознавалась себе Ирина Леонидовна. – Рассказ, доклад…»

И вдруг явилась новая мысль. Оживлённая этой мыслью, она, словно на крыльях, влетела по лестнице на второй этаж.

В учительской сидела Елена Петровна, просматривая свои записки, приготовленные к уроку.

– Елена Петровна, простите!

Учительница подняла на неё глаза.

«Чистенькая, свеженькая, как плотичка! – подумала Елена Петровна. – Совсем девочка. И волосы-то по-взрослому ещё не умеет причёсывать…»

– А что, если сделать в школе выставку о передовиках сельского хозяйства? – начала Ирина Леонидовна. – Собрать их портреты и всякие картинки. Обо всём подробно написать. Под каждым портретом, под каждой картинкой поместить какой-нибудь интересный очерк, как они работают… Ну что ж, ведь должны наши ребята знать людей, которые для нас хлеб выращивают!