Владимир Железников: Чучело-2, или Игра мотыльков

Встал и качнулся. Я его еле успела под локоть схватить, чтобы не упал. Ну, думаю, умирает. А он вдруг неожиданно улыбается: «Я сейчас в это не верю. Поеду в Вычегду и посмотрю. Не знаю, останусь ли жив. — Пошел нетвердой походкой, потом вернулся и говорит: — Косте скажешь, что я ничего не знал и Лизу ни разу не видел. Он тебе поверит». И исчез в темном подъезде.

Зойка, рассказывая Глазастой, вновь все переживала. Вздохнула, вытерла ладонью остатки слез и спросила:

— Глазастая, я тебе не надоела?

— Нет, — отвечает. — Только лучше про себя расскажи, как ты в больницу укатила, а то про этого козла-недоноска противно слушать.

— Не надо, Глазастая, так про него. Он хороший. И я его люблю.

Глазастая вдруг громко захохотала, что с нею раньше никогда не бывало, и говорит:

— Любовь зла, полюбишь и козла!

Тут наступило долгое молчание. Сначала Зойка хотела повесить трубку, но не повесила и услышала, что Глазастая плачет:

— Ты меня простишь, Зойка?… Прости, пожалуйста, очень тебя прошу!

— Вот, дурочка, я тебя уже простила и без твоих слов. Давай к делу, подруга.

— Мне, Зойка, пора. Чувствую, Коля погибает. — Глазастая помолчала и шепотом добавила: — Тут, когда я себя взрезала, мне сон приснился или наяву привиделась мама. «Ты зачем это сделала? — говорит она ласково. — А как же Коля, брат твой маленький и больной?…» — Ничего больше не сказав, Глазастая повесила трубку.

А Зойка еще долго слушала сигналы отбоя, пока не сообразила, что разговор окончен. Она думала, куда же убежал Костя и как бы с ним не случилось беды.

… Весь вечер Зойка просидела дома в ожидании Кости. А тот все не возвращался и не возвращался. Зойка не находила себе места. Она сидела за столом и делала вид, что занимается. А на самом деле напряженно прислушивалась к каждому шороху, который долетал с лестничной площадки. Ей мешал Степаныч — он смотрел телевизор, — и поэтому Зойка часто вскакивала, выбегала в прихожую и открывала дверь в подъезд. Степаныч стойко делал вид, что ничего не замечает. Потом он выключил телевизор, потянулся сладко и сказал:

— Не пора ли на боковую?

Зойка ответила, что у нее дела по хозяйству — надо еще вымыть посуду и немного постирать, а он пусть ложится.

Степаныч лег, сразу погасил свет, но было понятно, что он не спал, потому что из его комнаты ничего не было слышно: ни дыхания, ни сопения. Степаныч притаился.

А Зойка на самом деле пошла и занялась стиркой, всем назло. Вообще этот Костя надоел ей хуже горькой редьки. Что, она к нему приставлена?… То Лиза звонит, то баба Аня, и обе по секрету друг от друга. Что он ел, да что пил, да когда пришел или куда ушел?… А она откуда знает, если он не разговаривает с ней. У Зойки тоже есть гордость. Пошел он подальше, пусть катится на перекладных к такой-то матери!

Когда Зойка вышла из ванной, было уже за полночь. Глаза у нее слипались, руки и ноги гудели. Она приложила ухо к стене. У Зотиковых — тишина. Быстро разделась и шмыгнула в кровать. Но тут она снова подумала о Косте, и сон как рукой сняло. Точно ее попутал бес, потому что она решила сходить и проверить, вернулся он или нет. Прислушалась. Степаныч всхрапывал вовсю. Встала, как лунатик, в ночной рубашке до полу, босиком, чтобы не разбудить Степаныча, прокралась на кухню, где у них на гвоздике висел ключ Зотиковых, сняла его, не зажигая света, выскользнула на лестничную площадку. Прикрыла свою дверь, уже не дыша.

В подъезде было тихо и жутковато. Пощелкивала тусклая электрическая лампочка, и Зойке казалось, что кто-то крадется по лестнице. Она почему-то попробовала кашлянуть, чтобы доказать себе, что ничуть не страшно. Ее кашель в пустом подъезде откликнулся гулким эхом. Зойка дрожала мелкой дрожью. Нетвердой рукой вставила ключ в замочную скважину и осторожно повернула. Дверь скрипнула, Зойка прошмыгнула в образовавшуюся щель. У нее замерзли ноги, спина, живот — рубашка на ней была тонкая.

Из комнаты проникал неяркий свет. Зойка догадалась: горела настольная лампа. То ли Костя забыл ее выключить, то ли он не спал. Во всяком случае, он был дома.

«Значит, живой!» — успокоилась Зойка. И хотела незаметно улизнуть обратно, но непонятная сила потянула ее вперед. Она миновала кухню, подошла к дверям в комнату. Дышала открытым ртом. Выглянула, вытянув шею. Нет, Костя спал, потому что в кругу настольной лампы никого не было. В ванной лилась тоненькая струйка воды. Зойка заглянула туда, закрыла воду и погасила свет. Тут ее взгляд пробежал по комнате и уперся в подушку на тахте. Костя лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку.