Джин Уэбстер - Милый недруг

Теперь полночь, и я постараюсь заснуть. Как чудесно не выходить замуж за человека, за которого не хочется выходить! Я рада, что все эти дети нуждаются во мне, я рада Елене Брукс, и да, я рада пожару и всему тому, что открыло мне глаза. В моей семье никто никогда не разводился, и они пришли бы в ужас, если бы слово «развод» попало на страницы семейной хроники.

Я знаю, что я страшно эгоистична и себялюбива. Мне следовало бы думать о разбитом сердце бедного Гордона. Но, право, это была бы только поза с моей стороны. Он найдет какую-нибудь другую девицу с такими же эффектными волосами, которую не будут смущать идеи о служении обществу, миссии женщины и прочей ерунде, занимающей умы современного поколения женщин. (Я цитирую в смягченной форме выражения нашего молодого поклонника с разбитым сердцем.)

Прощайте, милые мои! Как бы мне хотелось стоять с вами на берегу и смотреть на синее, синее море. Привет испанским землям.

Салли.

27-е января.

Милый доктор Мак-Рэй!

Не знаю, будет ли это письмецо столь счастливо, что застанет Вас не спящим. Может быть, Вам неизвестно, что я четыре раза приходила, чтобы принести Вам мою благодарность и соболезнование в самой сдержанной, специально приготовленной для больного форме. Я тронута была, услышав, что время миссис Мак-Гурк всецело поглощено приемом цветов, желе и куриных бульонов, присылаемых пылкими поклонницами нелюбезному герою в гипсе. Я знаю, что Вы находите шапку из простой шерсти более удобной, чем ореол, но, право, мне кажется, что Вы могли бы отличать меня от вышеназванных истерических дам. Мы с Вами были друзьями (время от времени), и хотя в истории нашего знакомства есть вещи, которые можно с успехом вычеркнуть, все же я не вижу причины, почему бы им перевернуть вверх тормашками наши отношения? Не лучше ли нам быть разумными и предать их забвению?

Пожар обнаружил такую массу неожиданной доброты в людях, что хотелось бы, чтоб он выявил немного ее и у Вас. Видите, доктор, я знаю Вас хорошо. Вы можете позировать для всего света в роли грубого, угрюмого, нелюбезного, научного и бесчеловечного ШОТЛАНДЦА, но меня Вы не проведете. Мое свежевышколенное психологическое око наблюдало за вами десять месяцев, и я применила к вам тест Бинета. На самом деле Вы добры, отзывчивы, мудры, всепрощающи и великодушны, так что, пожалуйста, будьте дома, когда я в следующий раз приду навестить Вас, и мы произведем хирургическую операцию над временем и ампутируем пять месяцев.

Помните то воскресенье, когда мы с Вами убежали и так хорошо провели время? Сегодня — следующий день.

Салли Мак-Брайд.

P.S. Если я удостою Вас еще одним визитом, пожалуйста, удостойте меня приемом, ибо, уверяю вас, я делаю последнюю попытку. Еще уверяю вас, что не стану проливать слезы на Ваше одеяло или целовать Вам руку, что, как я слышала, сделала одна восторженная дама.

Приют Джона Грайера,

четверг.

Милый недруг!

Видите, я очень дружелюбно настроена к Вам в настоящую минуту. Когда я Вас называю Мак-Рэй, я не люблю Вас, когда же называю недругом, то люблю.

Сэди Кэт передала мне вашу записку (с опозданием), написанную весьма недурно для левши; с первого взгляда я подумала, что она — от Петрушки.

Я приду завтра в четыре часа, и смотрите не вздумайте спать! Я рада, что, по-Вашему, мы с Вами друзья. Право, у меня такое чувство, точно я снова обрела что-то очень ценное, что я, было, небрежно затеряла.

С. Мак-Б.

P.S. Ява простудилась, и у нее болит зуб. Она сидит и держится за щеку, словно маленький ребенок.

Четверг, 29-е января.

Дорогая Джуди!

Те десять страниц, которые я отослала тебе на прошлой неделе, были, должно быть, ужасно нелепыми и непонятными. Исполнила ли ты мой приказ уничтожить письмо? Я не была бы в восторге, если бы оно появилось в моей «Переписке». Я знаю, что мое душевное настроение позорно, возмутительно, скандально, но ведь никто же не виноват в том, что чувствует. Обыкновенно помолвка считается приятной, но поверь, это ничто в сравнении со свободным, радостным, беззаботным чувством размолвки! Все эти последние месяцы меня мучило пренеприятнейшее ощущение неустойчивости, и вот наконец у меня твердая почва под ногами. Никто никогда так не стремился стать старой девой, как я.

Я пришла к заключению, что наш пожар ниспослан свыше, дабы расчистить дорогу для нового Джона-Грайера. Мы с головой ушли в планы отдельных домиков. Я предпочитаю серую штукатурку, Бетси склоняется к кирпичам, а Перси стоит за деревянные.