Валентин Катаев - Сын полка

– Бывает и три сына, – сумрачно сказал Ковалёв и тоже вздохнул, не скрывая своего вздоха.

– Ну, я очень рад, что вы мне советуете. Я, признаться, уже и рапорт командиру дивизиона подал, чтобы мальчика оформить. Пусть будет у меня хороший, смышлёный сынишка. Верно?

Капитан Енакиев крепко затянулся и стал медленно выпускать изо рта дым, продолжая сквозь этот дым задумчиво смотреть вдаль. И вдруг лицо его переменилось. Он немного повернул ухо в сторону переднего края и нахмурился. Ему показалось, что где-то далеко на правом фланге, в глубине немецкой обороны, начался сильный ружейный и миномётный огонь. Капитан Енакиев вопросительно посмотрел на Ковалёва.

– Точно. Бьют. И довольно сильно, – сказал Ковалёв, вынимая ватку из уха.

Капитан Енакиев снова прислушался. Но теперь можно было и не прислушиваться. К звукам ружейной и миномётной перестрелки присоединился грохот артиллерии. Он был так громок, что разбудил некоторых солдат, которые вскочили и, сидя на земле, стали поправлять шлемы.

Капитан Енакиев сразу понял значение этого внезапного шквального огня на правом фланге. Случилось то худшее, что он и предполагал. Немцы успели подбросить сильные резервы, и теперь эти резервы громили две роты Ахунбаева, посланные в обход.

Капитан Енакиев бросился к телефонному окопчику, чтобы соединиться с Ахунбаевым. Но в это время навстречу ему из окопчика выскочил сержант Матвеев, крича:

– Батарея – к бою!

Капитан резко отстранил его, спрыгнул в окоп.

– Командирский наблюдательный! – быстро сказал он.

– На проводе, – сказал телефонист и подал ему трубку, предварительно обтерев её рукавом.

– У телефона шестой, – сказал капитан Енакиев, делая усилие, чтобы говорить спокойно. – Что там у вас делается?

– В районе цели номер восемь наблюдается сильное движение противника. По-видимому, готовится к атаке. Накапливается.

– Какими силами?

– До батальона.

– Хорошо. Сейчас приду, – сказал капитан Енакиев и хотел швырнуть трубку, но вовремя сделал над собой усилие и не торопясь отдал её телефонисту.

Цель номер восемь находилась как раз на той самой высоте, которую собирался атаковать в лоб капитан Ахунбаев. Теперь уже вся картина была полностью ясна. Случилось самое тяжёлое из того, что можно было предполагать: немцы разгадали план Ахунбаева и опередили его.

И когда капитан Енакиев мчался на «виллисе» – на переднем крае он редко пользовался лошадью – напрямик через канавы и огороды к наблюдательному пункту, он услышал, как сзади беглым огнём бьёт его батарея и как низко над головой свистят её снаряды, а впереди начинается пехотный бой.

Командирский наблюдательный пункт был вынесен так далеко вперёд, что поле боя просматривалось с него простым глазом.

Достаточно было капитану Енакиеву посмотреть в амбразуру, чтобы сразу понять всю обстановку. Батальон немецкой пехоты спускался с возвышенности на ту самую роту капитана Ахунбаева, которая предназначалась для фронтальной атаки и ещё не развернулась.

Теперь капитан Ахунбаев, учитывая обстановку, мог сделать только две вещи: либо немного отступить и занять более выгодную оборону в старых немецких окопах по эту сторону лощины, что было вполне благоразумно; либо принять встречный бой с превосходящим его силы противником и немедленно ввести в дело единственную свою роту резерва, что было смело до дерзости.

Капитан Енакиев достаточно хорошо знал своего друга Ахунбаева. Не было сомнений, что он выберет встречный бой. И действительно, не успел Енакиев это подумать, как телефонист подал ему снизу, из своей ниши, телефонную трубку. Енакиев присел на корточки на дне окопа, чтобы пальба не мешала разговаривать, и услышал возбуждённый весёлый голос Ахунбаева:

– С кем говорю? Это вы, шестой?

– Шестой слушает.

– Узнаёте меня по голосу?

– Узнаю.

– Прекрасно. Вам обстановка ясна?

– Вполне.

– Ввожу в дело резервы. Атакую. Поддержите.

– Слушаюсь.

– Через сколько времени ждать?

– Через пятнадцать минут.

– Долго.

– Быстрей не могу.

– Отстаёте, деточка, – пошутил Ахунбаев.

И, несмотря на всю серьёзность обстановки, Енакиев принял его шутку.

– Не мы отстаём, а вы, как всегда, спешите, – отшутился Енакиев, хотя на душе его было невесело. – Где вы находитесь?

– В точке, которая обозначена на вашей карте синим кружком со стрелкой.

– Понятно. Так мы – соседи.

– Милости просим.