Галина Корсакене - Живые дела

В такие минуты Павлик от стыда готов был удрать в самую дальнюю комнату или спрятаться за старую вешалку.

Но сегодня сестра сама поторапливала его:

— Скорей, скорей!

Павлик спешил и, как всегда в таких случаях, совал правый валенок в левую калошу.

— Опоздаем из-за тебя! — волновалась Майя.

Наконец они вышли из красивого особняка с массивными колоннами, в котором помещался детский сад, и побежали по улице.

Мохнатые снежинки маленькими белыми парашютиками не спеша опускались на землю.

В конце улицы, где широкие витрины магазина, казалось, опрокинулись на панель двумя светлыми квадратами, Майя и Павлик остановились.

— Сюда! — сказали оба сразу, и оба сразу взволнованно глотнули холодного воздуха.

В магазине было шумно и суетливо. У ребят разбежались глаза: чего тут только не было! И оттого, что все товары на полках были новыми и блестящими, магазин, как всегда, казался празднично наряженным.

— Ну, что выберем? — деловито спросила Майя.

Павлик сразу метнулся к отделу игрушек:

— Давай грузовик!

Майя возмутилась:

— При чем тут грузовик? Разве у тебя день рожденья?

— У мамы, — сказал Павлик и надулся. Он был искренне убежден, что зеленый грузовик — это самое лучшее, что есть в магазине.

Майя потащила братишку в другой отдел. Тут висели платья всех цветов и фасонов.

Майя внимательно разглядывала платья, шепча себе под нос: «Цвет слишком яркий… Слишком широкие полосы… Горошины слишком крупные…»

Но вот она остановилась и воскликнула:

— Ой, какое красивое! Самое лучшее! Ведь правда, Павлик?!

Павлик солидно подтвердил:

— Да, ничего… красивое… — и еще раз украдкой взглянул на зеленый грузовик.

Дома Майя и Павлик затащили папу в угол и, перебивая друг друга, зашептали:

— Мы выбрали! Мы выбрали такое хорошее платье! Самое красивое! Вот это будет подарок!

— Что там у вас за секреты? — спросила мама, входя в комнату.

— Никаких секретов… Мы просто так, — смутилась Майя.

А папа, желая перевести разговор на другую тему, сказал:

— Сегодня в газете написано о вашей фабрике…

Мама сразу оживилась:

— Ну да! У нас же работают новые машины. Чудо-машины! Просто чудо!

— И что-то о художниках написано, — вставила Майя. Она тоже читала заметку о маминой фабрике и даже показала ее всем подружкам в школе.

— И художники для нас работают самые лучшие. Теперь мы выпускаем продукцию только отличного качества! — Мама взволнованно поправила волосы, и глаза ее радостно засветились. Она всегда становилась такой, когда речь заходила о ее фабрике.

А Павлик не понял, что такое «продукция». Он хотел спросить у мамы. Но потом взглянул на сестру, смутился и не спросил.

На другой день Майя и Павлик вместе с папой пошли покупать маме подарок. В магазине было людно, как и накануне. Ребята сразу потащили папу в отдел, где продавались платья. Но по дороге Павлик успел все-таки несколько раз взглянуть на огромный зеленый грузовик, попрежнему стоявший на широкой лакированной полке.

Заметив это, Майя вдруг встала на цыпочки и зашептала что-то папе. Тот утвердительно кивнул головой.

Тогда Павлик, точь-в-точь как мама вчера вечером, строго спросил:

— Что там у вас за секреты?

Но вместо ответа Майя громко воскликнула:

— Вот оно — наше платье! Ведь правда красивое, папочка!

— А ты уверена, что оно действительно самое лучшее? — спросил папа. — Я ведь в этом не очень-то разбираюсь…

Продавщица участливо вмешалась в разговор:

— Вы, наверно, маме подарок покупаете?

— Ага, — подтвердил Павлик.

— Возьмите это платье. Оно строгое и красивое.

Павлик только пожал плечами. Он не понимал, как это платье может быть строгим. Вот их воспитательницу Марию Ивановну все зовут строгой. Это понятно. А «строгое» платье?.. Непонятно.

Когда продавщица уже заворачивала платье в большой лист кремовой бумаги, Майя вдруг увидела, что к рукаву пришита какая-то беленькая бумажка с пломбой.

— Бумажку надо сорвать, — сказала Майя. — А то что это за подарок — с бумажкой?

— Не торопись, не торопись, — улыбаясь, сказала продавщица. — Может быть, платье будет мало или, напротив, велико — тогда вы сможете зайти и обменять на другое. А если сорвете бумажку… — Продавщица развела руками: дескать, тогда уж ничего не поделаешь.

У самых дверей магазина папа вдруг спросил:

— Павлик, а сколько тебе лет?

— Скоро будет шесть, — важно ответил Павлик.