Лобсанг Рампа - Жизнь с ламой

Высокий комод стоял у одной из стен, и я вышла на середину комнаты, Чтобы понять, каким образом можно забраться на него. Быстрый расчет Показал мне, что я могу прыгнуть со стула на стол (О! Каким он оказался скользким!), а потом забраться на крышку комода. Некоторое время я сидела там, умывая лицо и уши и одновременно обдумывая положение. Я случайно взглянула позади себя, и все мое существо пронзил сильнейший испуг и смятение; на меня смотрела Сиамская Кошка — и, без сомнения, я побеспокоила ее в то время, когда она умывалась.

«Странно, — подумала я. — Я совершенно не ожидала, что встречу здесь кошку. Наверное, Мадам Альбертин держала это в секрете. Я только поприветствую ее».

Я пошла ей навстречу, и ей, казалось, пришла в голову та же мысль. Мы остановились, и между нами было что-то вроде окна.

«Замечательно! — размышляла я. — Как такое может быть?»

Осторожно, предчувствуя обман, я посмотрела, что находится позади окна. Там никого не было. Удивительно то, что я заставляла ее повторять каждое свое движение. Наконец мне стало ясно. Это было Зеркало, и об этом мне как-то упоминала Мама в своих странных советах.

Конечно же, я впервые видела его, потому что это было мое первое посещение Дома. Мадам Дипломат была ОЧЕНЬ привередливой особой, и кошкам не позволялось находиться внутри дома, за исключением тех случа­ев, когда она хотела показать нас другим, — и до сих пор во мне жива память об этом оскорблении.

— И все-таки, — сказала я себе, — мне нужно продолжать исследовать комнату. Зеркало может подождать.

Дальше на пути я увидела большую железную конструкцию с медными шарами в каждом углу, все пространство между шарами было покрыто тканью. Я поспешно спрыгнула с комода на стол — немного поскользнулась на гладкой полировке — и прыгнула прямо на ткань, покрывавшую желез­ную конструкцию. Я приземлилась в самом центре — и к полному моему ужасу, эта вещь бросила меня обратно в воздух! Когда я приземлилась снова, то начала быстро бегать туда-сюда, пока не решила, что делать дальше.

Несколько мгновений я сидела в центре ковра, красно-синий витой узор которого хотя и был безупречно чистым, но видел и намного лучшие времена. Он казался очень даже подходящим для того, чтобы вонзить в него когти, так что я несколько раз попробовала провести по нему лапой, и оказалось, что это помогло мне более ясно мыслить. КОНЕЧНО ЖЕ! Эта громадная конструкция была кроватью. Моя кровать состояла из старых газет, расстеленных на бетонном полу в каморке; у Мадам Альбертин была какая-то старая ткань для того, чтобы застелить железную решетку ее кро­вати. Мурлыкая от удовольствия, что я разгадала эту таинственную загадку, я подошла к кровати и рассмотрела ее снизу с громадным интересом. Ог­ромные пружины, покрытые тем, что, очевидно, было громадным мешком, набитым тряпками и ветошью. Я могла точно распознать, в каком месте тяжелое тело Мадам Альбертин искривило несколько пружин и заставило их прогнуться.

Одержимая духом научного исследования, я надорвала свисавший кра­ешек полосатой ткани в дальнем углу у стены. К моему недоверчивому ужасу, оттуда выпорхнули ПЕРЬЯ.

— Великий Кот! — воскликнула я. — Она держит здесь МЕРТВЫХ ПТИЦ. Теперь понятно, почему она такая огромная — она, должно быть, ест их по ночам.

Я еще немного понюхала воздух вокруг и, казалось, исчерпала все воз­можности кровати.

Глядя вокруг и решая, куда направиться дальше, я увидела открытую дверь. Полдюжины прыжков — и я осторожно прижалась к полу на посту перед дверью, затем слегка пододвинулась вперед так, чтобы один глаз мог бросить первый взгляд за дверь.

С первого взгляда увиденная мною картина оказалась такой странной, что я никак не могла разобраться, на что я смотрю. Сияющие штуки на полу, выложенные черно-белым рисунком. Напротив одной из стен огромная кормушка для лошадей (я знала о них, потому что такие же были возле конюшен), тогда как напротив другой стены на деревянной платформе стояла самая большая фарфоровая чашка, которую я когда-нибудь могла вообразить. Она стояла на деревянной платформе, и у нее была белая дере­вянная крышка.

Мои глаза делались все больше и больше, и мне пришлось сесть и почесать правое ухо, прежде чем я смогла все это обдумать. «КТО бы это мог пить из штуки таких размеров?» — подумала я.

Только тогда я услышала звук шагов Мадам Альбертин по скрипящим ступеням. Едва я прекратила рассматривать странную комнату, мое оцепе­нение немедленно улетучилось, и я поспешила к двери, чтобы приветство­вать ее. В ответ на мои радостные возгласы она счастливо просияла и ска­зала: