Кира Михайловская - Мальчик на главную роль

В павильон, где снимался фильм, я пришёл с некоторым опозданием. Увидев меня, оператор Жора обрадовался.

— Где же аппарат? — спросил я.

— Вон, в клетке, — засмеялся Жора.

На манеже, внутри вольера, и вправду стояла клетка с аппаратом. Клетка была вместительной, и в ней, кроме аппарата, могло находиться два человека.

— Выходит, оператор в клетке, а звери на свободе? Ну что ж, полезем в клетку, раз такое дело.

До моего прихода Жора успел всё установить. Небольшой полукруглый помост возвышался посреди манежа.

— Помост соответствует четырём лежащим тиграм, — сказал художник Женя, когда я приблизился к аппарату.

Я взглянул в лупу, чтобы проверить, каким получается кадр. Перед аппаратом была установлена чёрная заслонка — кашета, точно прикрывавшая помост, так что в кадре он не был виден. При первой съёмке эта часть кадра останется неэкспонированной.

Павильон заполнялся участниками массовки. Кто смущённо, с робостью непосвящённого, а кто — смело переговариваясь и даже как-то выставляя себя напоказ, появлялся в павильоне. Входили дамы в страусовых перьях, гимназисты, туго, как муравьи, перетянутые в талии, мужчины в цилиндрах, с накладными усами, нарумяненные девушки в коротких шубах. Все они будут изображать зрителей, будут смеяться, ахать, аплодировать и томиться в перерыве между съёмками.

— Ну что же, всё в порядке, — сказал я Жоре.

Грановский, как видно, знал, что сегодня я заменю Кротова. Он улыбался, тряс мне руку и повторял:

— Рад. Очень рад.

Валерия Владиславская гарцевала на чёрном жеребце. Сверкал её белый с золотом костюм.

Униформисты сделали проходы с двух противоположных сторон вольера и раздвинули бортики арены. Валерия слегка пришпорила лошадь, и та, сделав небольшой разбег, легко перепрыгнула через помост. Валерия вернула её на прежнее место.

— Можем снимать? — спросил Грановский.

— Попробуем, — сказала Валерия.

Мы сняли пять дублей подряд. Всё время я наблюдал за кадром в лупу киноаппарата. Каждый раз лошадь в плавном прыжке точно и легко проносилась над помостом, прикрытым чёрной кашетой. Во время следующей съёмки на этом месте, прикрытом кашетой, будут сидеть тигры, и в фильме лошадь будет пролетать не над голым помостом, а над свирепыми хищниками.

— Прошу всех зрителей покинуть павильон! — скомандовал ассистент режиссёра.

Мы с Жорой убрали кашету, заслонившую нижнюю часть кадра, а другой кашетой прикрыли верхнюю часть, уже отснятую. Женя Кулагин распорядился вынести помост, и в павильон начали вкатывать клетки с тиграми. Теперь всем распоряжался Виктор Владиславский. Он обошёл вокруг вольера, проверил, не расходятся ли где звенья решётки.

— Закрывайтесь! — крикнул он мне и Жоре.

Жора прикрыл дверь нашей клетки и задвинул засов. Владиславский вышел на манеж и стал рядом с нашей клеткой. В руках он держал хлыст.

— Давайте! — крикнул он ассистентам.

Одна за другой подкатывались клетки к проходу, решётки приподымались, и тигры выбегали на манеж. Хоть нас и отделяли от тигров толстые прутья решётки, всё же нам было не по себе.

— Я бы предпочёл, — сказал я, — чтобы там бегал Грановский.

— Нет, лучше тигры, — сказал Жора. — Смотрите, какие симпатичные существа. Полны добродушия.

Виктор Владиславский, пощёлкивая бичом, усаживал тигров на тумбы.

— А куда им предстоит лечь? — спросил он.

Я заглянул в аппарат и принялся объяснять Виктору, как должны лежать звери. Я никак не думал, что звери окажутся такими сообразительными артистами. Не успел я закончить объяснения, Виктор щёлкнул бичом, крикнул: «Ложись!» — и четверо тигров спрыгнули и улеглись точно на том месте, которое я указал Виктору.

— Как? — спросил он.

— Хорошо бы немного левей, а то справа один тигр режется.

Виктор подошёл к тиграм и, ухватившись за хвосты, принялся передвигать их в сторону. Тигры огрызались, но терпели.

— Ну что, разве я не говорил, что вполне добродушные твари? Попробовали бы вы Грановского за хвост потаскать!

— Теперь хорошо! — крикнул я. — Так оставить!.. Плёнку назад в исходное положение открутил? — спросил я у Жоры и, заметив, как он обиженно дёрнул плечами, добавил: — Не обижайся. Со мной случалось: забывал.

— Владимир Александрович! — окликнул кто-то меня.

Я оглянулся и увидел за вольером помрежа Валечку.

— Вас к телефону.

— Не могу выйти, хищники съедят… Так и скажите.

— Из милиции звонят.

Из милиции могли звонить только по поводу Алёшиного отца.