Борис Никольский - Мужское воспитание

Я с неприязнью смотрел на эти беспрестанно шевелящиеся руки.

Не мог он задержаться в своем госпитале, что ли?

— Морковин! Держи хвост морковкой! — крикнул кто-то из солдат. — Больше одного раза не утонешь!

Морковин улыбнулся и хотел что-то ответить, но тут к нему подошел лейтенант Загорулько. Морковин слушал его и понятливо кивал.

— Товарищ лейтенант! Пора!

Пора! Еще минута, и полный экипаж — четыре танкиста, уже затянутые в спасательные жилеты — выстроились возле танка.

А Морковин?

Морковина среди них не было.

На месте Морковина стоял сержант Быков.

— По машинам! — скомандовал лейтенант Загорулько.

Солдаты бросились к танку, один за другим они легко взбирались на броню и скрывались в люке.

И по-прежнему Морковина среди них не было!

Так вон оно что! Вот, значит, какую штуку придумал лейтенант Загорулько!

Это было совсем несложно. Он просто заменил Морковина. Он потихоньку заменил Морковина сержантом Быковым. Он не хотел рисковать понапрасну. Он не хотел подводить моего отца. Он не хотел, чтобы из-за одного Морковина страдала вся рота.

Я обрадовался.

Надо немедленно сообщить, дать знать об этом отцу, чтобы он не волновался зря. Ему-то со своего командного пункта было не видно, кто из солдат забирался в танк. И ясное дело, он больше всего боялся за Морковина. А бояться-то теперь было нечего!

Я просто изнывал от желания сообщить отцу о своем открытии.

Но я даже подойти близко к нему не мог решиться. Я только смотрел на него с почтительного расстояния.

Если бы отец догадался, что я кое-что знаю, может быть, он бы и посмотрел на меня повнимательнее, может быть, заметил бы тогда мою радостную физиономию, но он не догадывался. Да и до меня ли ему было!

Лязгая гусеницами и грохоча, танк выполз на исходную позицию к самой кромке воды и замер.

Теперь экипажу предстояло сориентировать машину. Если бы за рычагами сейчас сидел Морковин, командиру экипажа наверняка пришлось бы немало помучиться с ним, но сержант Быков был опытным механиком-водителем. Танк только чуть тронулся в одну сторону, чуть в другую и снова застыл. Готово.

— Восьмой, доложите о готовности! Восьмой! — говорил отец в микрофон.

«Все в порядке! — хотелось мне крикнуть ему. — Все в порядке! Не волнуйся!»

— Восьмой, доложите о готовности! Восьмой!

Отец замолчал, вслушиваясь.

Сейчас ему доложат о готовности, сейчас он даст команду «вперед», сейчас…

Ну что же он так долго? Чего он ждет?

— Восьмой, повторите, — сказал отец.

Он словно нарочно тянул время.

И вдруг я понял. Я понял, что произошло. Он догадался. Он узнал по голосу, что отвечает ему не Морковин.

И теперь он колебался, он решал, что делать.

«Скорей же, скорей!» — мысленно торопил я.

Генерал еще не догадывался, чем вызвана заминка, но каждую минуту он мог заподозрить что-то неладное.

«Скорей же!»

Отцу стоило только сделать вид, что он ничего не заметил, и все будет в порядке. В конце концов, не он же посадил в танк сержанта Быкова! Он-то при чем!

— Восьмой, отставить! — скомандовал отец. — К машине!

Что он задумал? На глазах у генерала! У всей комиссии! Теперь все поймут, в чем дело.

Крышка люка откинулась, танкисты уже выбрались из танка, спрыгивали на землю.

— Лейтенант Загорулько! Ко мне! — крикнул отец.

Но лейтенант и так уже бежал к нему.

— Товарищ лейтенант, — голос отца звучал совсем спокойно, даже тихо, — разберитесь, что там за путаница в экипаже…

— Товарищ капитан… — Лейтенант Загорулько старался не столько словами, сколько движением лица что-то объяснить отцу.

— Выполняйте! — четко выговорил отец, и тут уж я увидел, что он еле сдерживает себя, чтобы не закричать на лейтенанта.

Лейтенант раздраженно усмехнулся. В конце концов, он старался только ради отца.

— Вы слышали? Выполняйте!

Через минуту сержант Быков уже передавал свой спасательный жилет Морковину. Морковин долго застегивал его — никак не мог справиться с крючками.

Потом отец приказал экипажу подойти к нему. Он переводил взгляд с одного лица на другое и наконец остановился на Морковине.

— Ну, как настроение? — спросил он.

— Ничего настроение, — неуверенно улыбнулся Морковин.

— Не волнуйтесь, — сказал отец. — Все будет хорошо. Не волнуйтесь.

Все это происшествие заняло лишь несколько минут. Крышка люка опять захлопнулась — теперь уже за Морковиным.