Николай Шундик - На Севере дальнем

Расстояние между байдарой и вельботом быстро сокращалось. Уже отчетливо была видна коренастая, приземистая фигура Кэмби, вставшего во весь рост на носу вельбота с винчестером в руках.

— Я не хочу, чтобы этот волк кого-нибудь из нас убил! — промолвил Чумкель. — Обидно умирать сейчас, когда уже так близко родная земля!

Крепко сжимая в руках винчестер, Гоомо промолчал. Он не сводил глаз с Кэмби. Не успел тот вскинуть винчестер, как Гоомо выстрелил. Кэмби взмахнул руками и выронил свой винчестер в воду.

— Хорошо, Гоомо! Хорошо! — обрадовался Чумкель.

Где-то сзади послышался гул мотора. Гоомо резко обернулся и вскрикнул:

— Катер!.. Смотри, там катер!..

Гоомо не ошибся. Это был действительно советский пограничный катер. Оставив в стороне байдару, он быстро направился прямо к вельботу, смело лавируя по разводьям между льдинами...

Офицер-пограничник чукча Айванго беседовал с Гоомо и Чумкелем. Взволнованные, они спешили наперебой высказать все, что накопилось у них за долгие годы жизни на чужбине.

А в одном из отсеков кубрика шел предварительный допрос Кэмби и Мэнгылю.

— Так, значит, вы решили бежать от прелестей американской свободы к нам, в Советский Союз? — спросил высокий, сухощавый офицер, обращаясь к Кэмби.

— Да-да, сэр офицер, я уже больше не мог жить там. Возможно, эти люди, которых вы подобрали вместе с нами, и плохое обо мне скажут, но вы не верьте им. Вы спросите вот у этого, — Кэмби показал на Мэнгылю, — он тоже чукча, сэр офицер; он скажет, что я неплохой человек, сэр офицер...

Офицер поморщился и, прямо глядя в глаза Кэмби, сурово сказал:

— Вот что, мистер Кэмби, а по новой кличке Семен Гаранин...— Заметив, что брови Кэмби изумленно поползли на лоб, офицер подчеркнул: — Да-да, по новой кличке Семен Сергеевич Гаранин. Укажите, в каком именно из ваших отделений саквояжа находятся ампулы с бациллами гриппа-испанки. Нам нужно особенно осторожно обращаться с этим пакетом.

Кэмби молчал.

— Как видите, нам уже все известно, — спокойно продолжал офицер. — Вы думали, что вас на советском берегу встретит Экэчо, а вышло, что встретили вас мы.

— Но как, как все это вам стало известно?! — Кэмби приподнялся было и тут же безвольно опустился снова.

— Как стало известно, это вас не касается, — сухо отрезал офицер. — А вот что нам неизвестно, поторопитесь сообщить сами. Сейчас это в ваших интересах.

Шаман Мэнгылю, сгорбившись, смотрел своим единственным глазом на растерянное, потное лицо Кэмби и чувствовал, как у него самого все сильнее и сильнее дрожали колени.

— А скажите, — почему-то повеселев, спросил офицер, — когда в вас выстрелили, винчестер вы обронили в воду с перепугу? Так, что ли?

— И с перепугу и оттого, что пуля этого Гоомо раздробила приклад, — неохотно ответил Кэмби, стараясь не смотреть в лицо офицеру.

— Да, меткость поразительная, — с довольной улыбкой протянул офицер. — Ну, ну, так я вас слушаю...

Кэргыль сидел в своей комнате. Вдоль ее стен тянулись верстаки, на которых лежали инструменты, моржовые клыки, куски дерева для моделей. Целая система точил с шестереночной передачей была укреплена на верстаках, стены были увешаны связками расписанных клыков, полки заставлены готовыми изделиями. Там были фигурки оленей, полярных медведей, собачьи и оленьи упряжки, курительные трубки, чернильные приборы, замысловатые шкатулки...

Перед Кэргылем была разложена шахматная доска с расставленными на ней фигурами — это выточил Кэукай из моржового клыка. По лицу старика бродила добрая улыбка. Порой он брал какую-нибудь из фигур, тщательно рассматривал ее, одобрительно причмокивая губами. «Ай, какой косторез будет, хороший косторез будет! — думал он о Кэукае. — Лучше меня научится кость резать. Он же совсем еще мальчик, а уже такое сделал...»

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату влетел его внук Тынэт. Кэргыль хотел было взять посох и огреть как следует внука за то, что тот помешал ему думать, но Тынэт схватил старика на руки и поднял.

— Ты... ты чего это, полоумный? — возмутился Кэргыль.

Тынэт бережно усадил деда, схватился рукой за сердце:

— Сиди... не волнуйся только... Послушай радостную весть!.. Боюсь, что у меня самого выскочит сердце!..

Ничего не понимая, Кэргыль напряженно уставился в возбужденное лицо внука.

— Так вот... меня просили, чтобы я не сразу... чтобы ты не сильно волновался...

— Да скажешь ты наконец или нет?! — Кэргыль пошарил руками, разыскивая посох.