Елена Усачева - Парадокс Ромео

Мелькали незнакомые лица, но они ничего не оставляли в сознании Всеволода, не задевали его. Все эти высокие и низкие, полненькие и худенькие, бледные прыщавые щеки и налитые розовые, коротко стриженные и патлатые – они для него сейчас были фигурами в чужой партии. Кто-то другой двигал их, расставлял в соответствии с рангом и цветом. Для него это все был легкий шум и досадное препятствие на пути к крыльцу. Он выделил только завуча. Невысокая женщина с монументальной прической на голове встревоженной вороной вклинилась в толпу, и дети сразу расступились, затихнув.

В стороне на ступеньках стоял худой невероятно взлохмаченный парень со стареньким смартфоном в руке, нервной белой змейкой от аппарата тянулся вверх провод наушника. Парень был в очках и сквозь эти очки печально смотрел на происходящее. На какое-то мгновение Всеволод загородил ему обзор, и глаза их встретились. Что-то было в этом парне, что не позволило сразу отвернуться. Как охотник сразу чует свою добычу и выделяет из толпы собрата, так Всеволод увидел в этом не выспавшемся хмуром парне своего. Шахматиста. Игрока. Он даже еле заметно кивнул, но парень в очках уже смотрел мимо него.

Обогнув Всеволода, как препятствие, к парню подошел высокий пацан с зачесанными вверх темными волосами и повлек его прочь от крыльца. Они что-то активно стали обсуждать, и Всеволод, на секунду испытав досаду, вошел в школу.

Все эти мелкие заминки привели к тому, что около нужного класса он оказался со звонком – все уже сидели на своих местах.

– Ой, какой хорошенький! – было первое, что он услышал, переступив порог.

Здесь все было другое. Другая форма класса, другого цвета стены, нелепые плакаты между окнами, пыльные шторы. Пятьдесят лет назад парты пустились в свое вечное движение, да так и застыли там, где их встретило утро. Зашарканный линолеум. Лица… Лица тоже были другие. Проще, что ли. Девчонки накрашены, у многих вызывающие украшения. Парни как будто не выспались. Взгляды потухшие, смотрят недобро.

– Здравствуйте! – для всех сказал Всеволод. – Это восьмой бэ? У вас сейчас литература?

– Красавчег, – протянула сильно высветленная девчонка и, широко распахивая рот, с удвоенной силой принялась за свою жвачку.

Всеволод хмыкнул такому непритязательному обращению и поискал глазами, куда бы сесть.

– Ничего так, – прокомментировала соседка белобрысой, ярко-рыжая девчонка с сильно подведенными черным глазами и огромными кольцами в ушах.

– Чего – ничего? – хмыкнули у нее за спиной. – Вот и есть, что ничего.

Сказавший это парень тут же опустил глаза.

– Ну, что застыл? – Всеволода в спину толкнула решительная рука. Он был вынужден сделать шаг в сторону и оказаться возле не занятой первой парты у стены. – Садись уже!

Это была учительница. Невысокая, седеющие волосы собраны в хвост. Из-под ровно обрубленной челки смотрят уставшие глаза. Она изучающе глядела на Всеволода, пытаясь что-то вспомнить. Вспомнила.

– А! Это ты вундеркинд из гимназии? Как тебя там?

Всеволод с легким поклоном представился, хотя такое обращение ему не понравилось.

– Да-да, – учительница поднесла руку ко лбу, закрыла глаза. И стояла так долго, словно уснула. – Проходи, – вдруг разрешила она, показывая на ряд у стены.

Делать было нечего, пришлось садиться на первую парту. Самое неудобное место – не виден класс. На следующем уроке надо непременно перебраться назад.

– Что же это вы-и, вундеркинды, на нашу школу так и сыпетесь, – быстро бормотала учительница, раскладывая по столу книги. – И ладно бы людьми были нормальными. Так нет. Одни проблемы. Вам дан такой дар, а вы-и, – последнее слово она вытянула странным подвыванием, словно готова была вот-вот заплакать.

Ее не слушали. Класс шумел легким прибоем, занятый своими проблемами. Девчонки перешептывались, подкрашивали ногти, передавали друг другу зеркальце, заглядывали через плечо в открытые страницы айфонов. Парни дремали, кто-то читал, положив планшет на колени, большинство безразлично смотрели по сторонам. За окном замерла стылая осенняя хмарь.

– На олимпиады вас не уговоришь. А устраивать скандалы и качать права – так вы – и первые. И как говорите! Как требуете!

Она еще какое-то время бормотала, полностью пребывая на своей волне. Класс мирно дремал.

Парни остались равнодушны к появлению новенького. Один, за спиной рыжей, недобро посматривал на Всеволода, но окончательно со своим отношением, видимо, не определился. Девчонки кидали на новенького взгляды, но как-то вскользь, украдкой, тут же краснея и нервно улыбаясь, словно это было запрещено и они этот запрет нарушали. Только белобрысая откровенно разглядывала его, активно перемалывая жвачку челюстями. Разглядывала и улыбалась. Рыжая соседка приклеилась взглядом к тетради, в которой что-то писала.