Владимир Саксонов - Повесть о юнгах. Дальний поход

Все!

Тогда я огляделся, увидел море и корабли.

Навстречу нам шел океанский транспорт. Мы сближались.

Корабль вырастал на глазах, громадный и легкий, четко очерченный в сером свете утра. Наш катер мотало на волнах, а он казался неподвижным — только увеличивался, и под форштевнем вспыхивала пена. Она белела на фоне черного корпуса, исчезала и взрывалась опять. С каждой минутой я открывал что-нибудь новое. Надстройки корабля были такие же белые, как пена, а желтые мачты словно покрашены солнцем. В овалах клюзов застыли лапы якорей. В передней части корпуса светлели выпуклые нерусские буквы.

«Джесси Смит», — прочитал я.

Буквы превратились в звук, звучание имени — в свет. Корабль явился целиком…

Это было неожиданно, похоже на волшебство.

По щекам у меня сползали струйки пота. Я почувствовал их теперь, когда они стали остывать на ветру. Посмотрел улыбаясь на Кравченко.

— Новенький, со стапелей недавно, — кивнул он.

Да, те, кто строили корабль, тоже видели его таким, какой он явился нам — в море. Иначе как бы они могли его построить!

За «Джесси Смит» шли другие транспорты, их было много.

Занимали свои места корабли охранения. Один из английских эсминцев спешил в нашу сторону. Темно-серый, с резким белым бугорком под форштевнем, он красиво вписывался в такой же темно-серый пласт моря, и на мостике его весело мигал голубоватый глазок сигнального прожектора. Морзянка… Жалко, что могу принимать ее только на слух!

— Что они пишут? — обернулся я.

Позади стоял боцман. Его широкое лицо было красно от ветра, глаза округлились. Он не ответил.

— Сигнальщик! — звонко позвал командир. — Передайте на эсминец: считаю возможным спасти корабль!

Какой корабль? Почему спасти? Кого?

Я завертел головой, увидел — теперь справа от нас — «Джесси Смит». И вздрогнул: она, кажется, горела… То есть пожар только начинался. Дым клубился на юте. Его сбивало ветром, косо, к воде. Но людей на юте не было. Они почему-то толпились у шлюпбалок.

Полным ходом к транспорту шел английский эсминец. На помощь?

— Эсминец не отвечает! — доложил сигнальщик.

— Передавайте! — упрямо сказал командир. — Переводчик у них есть. Поймут! Передавайте: спасти корабль и грузы, предназначенные для Красной Армии, считаю необходимым!

«Джесси Смит» стояла. Под форштевнем корабля теперь не взрывались волны. Они бестолково толклись вдоль борта, и на них уже попрыгивали спущенные шлюпки. Люди рассаживались быстро. Вскинулись весла.

Шлюпки двинулись навстречу эсминцу. Он прошел мимо. С мостика людям в шлюпках что-то крикнули. Опять замигал прожектор.

— Отвечает! — обрадованно выкрикнул сигнальщик. — Выполняю ин-струкцию британ-ского ад-ми-рал-тейства… В целях безопасности… каравана… за-держиваться нельзя!

Закончил он другим голосом, виновато.

Эсминец стоял борт к борту рядом с транспортом. Люди быстро спускались по трапу, по канатам, прыгали на его палубу. Потом он двинулся к шлюпкам и снял людей оттуда. И полным ходом прочь. Пустые шлюпки остались позади. До них дошла пена буруна. Они закружились. Весла, брошенные в уключинах, болтались вразброд.

А на юте транспорта вырвался огонь, очень яркий, медовый. Ветер уже не справлялся с дымом.

Я дернул боцмана за рукав:

— Командир-то!

— Что?

Люди быстро спускались по трапу, по канатам…

— Ранен?

Такое у него было лицо: бледное и неподвижное от боли.

— Помолчи…

Боцман стал закуривать. Прикрыл огонь огромными ладонями, наклонился.

Шумело море. Когда долго слышишь, как оно так шумит, становится тихо, пусто. Все погрузилось вдруг в холодную шумящую пустоту: эсминец — он полным ходом шел от транспорта… Опять замигавший глаз прожектора… Голос сигнальщика: «Товарищ командир предлагает отойти на безопасную дистанцию»… Эсминец мигал сигнальным прожектором, остановившись на порядочном расстоянии от «Джесси Смит», а между ним и горящим кораблем мотались пустые шлюпки.

Резко хлопнула крышка люка.

Я очнулся. Командира над рубкой не было. Он, наверное, стоял теперь внутри, около рулевого. Катер накренился, разворачиваясь.

А огонь на юте «Джесси Смит» пропал. Даже дым почти исчез. Но вдруг пошел густо, окутал мачты. Потом его опять сбило ветром.