Михаил Андреев - Васька

— Жаль, Володя, что ты так воспринял мои слова. Со временем поймёшь, кто из нас прав. До свидания, поправляйся. — С этими словами банкир вышел из палаты.

Вовка был в полной растерянности. Почему пришёл только Николай Петрович? И где Марина? Похоже, она приняла правила игры, которые он только что услышал от Измайлова, иначе бы пришла сюда сама. Ну что ж, «лет ит би», как пели «Битлз».

Зазвонил сотовый. Марина!

— Алло!

— Здравствуй, Володенька! Как ты там, поправляешься? Почему не звонишь, что случилось?

— О том, что случилось, можешь спросить у своего папы. И не прикидывайся, что ничего не знаешь.

— Вовка, что за тон? О чём я должна знать?

— О том, что гусь свинье не товарищ.

— Володя, или ты извинишься, или наш разговор на сегодня окончен.

— Больно надо, — ответил Вовка и дал отбой.

«Ну вот и конец фильма, — подумалось Вовке. — Всё закончилось, едва успев начаться».

Следующие два дня тянулись, как показалось Вовке, бесконечно. Синяк под глазом начал проходить, повязку со лба сняли, поменяв на пластырь. Губы тоже перестали напоминать два вареника. Наступил день выписки. Вспомнив о просьбе главврача, он зашёл к нему в кабинет.

Главврач с ходу огорчил Вовку.

— У вас, молодой человек, было сотрясение мозга средней тяжести. Такие вещи, как правило, не проходят без последствий. Насколько мне известно, ваше пребывание в больнице как-то связано с лошадьми. Вы занимаетесь верховой ездой?

— Пока нет, но собираюсь.

— Об этом придётся забыть. Как минимум на год, а может статься и на всю жизнь. Через год пройдёте обследование, тогда и поговорим снова.

— Но… — заикнулся, было, Вовка.

— Никаких «но», если не хотите угодить к нам снова, в отделение нейрохирургии.

Вовка вышел из больницы далеко не в радужном настроении.

«Во дела, теперь я владелец лошади, который не может ездить верхом», — подумал он.

И куда идти? Домой? Родители наверняка на работе. А Васька? Что с ней произошло за то время, пока он валялся в больнице? Всё, еду к Ваське, принял решение Васькин спаситель.

Вскоре Вовка стоял у проходной клуба, ставшей уже такой близкой и знакомой. Охранник, увидев его, дружелюбно улыбнулся и кивнул головой. Вовка поздоровался в ответ. Хорошо известной уже дорогой он отправился в гостевую. Сгоряча он, было, побежал, но через десяток метров понял, что бегать ему ещё рано.

Громкое «гу-гу-гу» парень услышал метров за десять до входа в конюшню. Васька стояла на развязках, а вокруг кобылы ходила Журавлёва. Увидев Вовку, ветврач улыбнулась и тепло поздоровалась с юношей.

— Здравствуй, Володя. Очень рада тебя видеть. Вот приехала по вызову, решила и твою подопечную посмотреть. Пока ты был в больнице, с ней Марина возилась. Ну и персонал конюшни её балует, чем-то эта лошадка к себе людей располагает. Так что не переживай, без внимания твоя Васька не оставалась. Хочу сказать, что по здоровью у неё изрядные улучшения. Это значит, что не успели кобылу в покатушках загубить.

Вовка и сам заметил перемены, произошедшие с лошадью. Васька потолстела, глаза у неё были весёлые. Шерсть на лошади уже не свисала тусклыми клочьями, а стала гладкой и блестящей. Грива и хвост были аккуратно и тщательно расчёсаны, а чёлка заплетена в косичку.

— Из неё может получиться очень даже неплохой хоббик, — добавила Журавлёва.

Вовка вспомнил пояснения Марины. В конном мире «хоббиками» называются лошади хобби-класса. Их владельцы не стремятся к спортивным достижениям, предпочитая спорту ежедневное общение с лошадью и обычные верховые прогулки.

Васька рвалась с развязок. Володя подошёл, обнял кобылу и прижался щекой к тёплой шее. Лошадь замерла мгновенно, положив голову Вовке на плечо. Постояв так минут пять, Вовка открыл стоящий у денника ящик и достал оттуда лошадиное лакомство. Угостив кобылу, Вовка опять обнял её. Васька перед этим успела облизать ему лицо и руки…

Журавлёва наблюдала за парочкой с нескрываемым удовольствием.

— Володя, я до сих пор удивляюсь, почему к тебе так лошади тянутся? Про Ваську я вообще молчу, но ведь и лошадь Марины очень хорошо на тебя реагирует. А Ляля — кобыла строгая, каждому встречному-поперечному с собой общаться не позволит.

— Не знаю, Ирина Николаевна. Может, это у меня от бабушки, Валентины Сергеевны. Когда я совсем маленьким был, она рассказывала мне одну историю. Во время войны в Белоруссии бабушка переходила из деревни в деревню, чтобы не попасть к наступающим немцам. Однажды она увидела в лесу привязанную к дереву лошадь, которая объела вокруг всю траву до самой земли и уже начала грызть кору. Бабушка её отвязала и отпустила. Но лошадь не убежала, а шла за ней очень долго, несколько дней. Валентина Сергеевна даже много раз садилась на неё, когда уставала идти пешком. А потом лошадь осталась в деревне, где жила бабушкина тётя.