Андрей Жвалевский - Смерть мертвым душам!

Кира читала. Она забилась в угол библиотеки и смаковала очередной шедевр с очередной сладкой парочкой на обложке. Кира уже давно не запоминала названия и не читала фамилии авторов, да и какая разница, кто это написал!

Главное, что она кожей чувствовала, как обнимают героиню сильные мужские руки, как она вся трепещет в этих объятьях, как прожигает ее пронзительный мужской взгляд и как впереди ее ждет сплошное, химически чистое счастье.

«У меня тоже будет такое, — грезила Кира. — Я тоже буду приходить домой, и меня будут подхватывать на руки, и он всегда-всегда будет рядом… И мы будем ходить каждый вечер в ресторан или ужинать дома при свечах, а когда я скажу, что у нас будет ребенок, он возьмет меня на руки и будет кружиться со мной по комнате».

Кира прерывисто вздохнула.

«Как же все здорово складывается! — вдруг обрадовалась она. — У нас будет замечательная семья! Я так люблю Валю, а Валя полюбит меня. И мы будем жить душа в душу, гулять каждый вечер в парке, зимой играть в снежки. Я в такой белой шубке, Вале я свяжу шапочку с помпоном, а Он… Он будет смотреть на нас и любоваться».

Кира вздохнула, зажмурилась от счастья и взяла с полки следующую книгу.

Валя сидела в зале абонемента и хмуро разбирала коробку с новыми книгами. Удивительно, раньше месяцами просили новинки, а сейчас шлют чуть ли не каждую неделю.

Больше всего Валю поразила огромная глянцевая книга с детскими стихами. От красок рябило в глазах: ярко-желтый заяц убегал от малиновой лисы. Или это волк? А вон то — не заяц? Глаза у всех зверей были гигантские, головы овальные, а выражение морд одинаковое.

Валя не собиралась читать эту книжку, она для маленьких, но взгляд зацепился за рифму «пошел» — «пришел».

Когда-то учительница им объясняла, как сочиняют стихи, и рассказывала, что поэты не используют такие рифмы: «прыгнул» — «запрыгнул», «побежал» — «прибежал», «открыл» — «закрыл»…

Валя посмотрела на фамилию автора.

— Первый раз слышу! — буркнула девочка и отправилась жаловаться бабушке.

«До чего жизнь дошла, — грустно думала Валя, — бабушку от компьютера даже новые книги оторвать не могут. И Кира последние несколько дней ничем не интересуется, сидит, читает свои книжки про любовь…»

В это время хлопнула входная дверь.

— Здравствуйте! — громко поздоровался кто-то.

Валя выскочила из-за стеллажа и наткнулась на тетеньку, очень похожую на учительницу.

— Здравствуйте, — вежливо сказала Валя.

— А есть ли тут кто-нибудь из взрослых? — спросила тетенька.

— Да почти нет, — грустно сказала Валя.

Тетенька почему-то обрадовалась.

— Что значит «почти»? — спросила она.

И тут Вале стало себя так жалко! Она и рассказала, что сидит тут одна-одинешенька, что ей ужасно скучно, что никто с ней не разговаривает…

— И что, читатели сюда не ходят? — участливо поинтересовалась тетенька.

— Да никто уже сюда не ходит! — взорвалась Валя. — Даже книжки присылают какие-то ужасные. Вот!

Тетенька взяла из Валиных рук книгу, глянула на обложку и ахнула.

— Ну что ты, как ты можешь так говорить! Это же такой замечательный человек! Он в парламенте заседает! Эту книжку вы должны на самое видное место поставить.

Валя посмотрела на тетеньку с недоверием.

— А вы кто? — спросила она.

— Меня зовут Эльвира Львовна, — уклончиво ответила тетя. — Спасибо тебе девочка, ты мне очень помогла… А это не ты нам написала?

— Кому «вам»?

Эльвира Львовна смотрела со снайперским прищуром.

— Ты не бойся! — проворковала она. — Сообщать о недостатках — это правильно!

Валя удивлено моргнула. Эльвира Львовна смерила ее проницательным взглядом и вышла из библиотеки.

— Я не могу молча смотреть на то, что происходит! — возмущался Ильф-и-Петров.

— Одумайтесь! — взывал Толстой сквозь дверцу шкафа.

— Не калечьте детей! — умолял Маленький принц. — Они же ни в чем не виноваты!

Наместник стоял на верхней полке и не слышал. Или делал вид, что не слышит.

— Послушайте, любезный, — крикнул Наместнику Чуковский, — вы же должны понимать, что ваши стихи чудовищны!

— Молчать! — рявкнул Наместник.