Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

Грис съежился, спрятал лицо в мешок, но не удержался от того, чтобы не скосить глаза. И похолодел. Невдалеке от него, стремительно пикируя на коротких крыльях неслись три громадные птицы. Впрочем, птицами их можно было назвать с известной натяжкой. Представьте себе двадцатиметровые тела, оперенные вороненой чешуей, горящей на солнце бесчисленными бликами, медленно выпускаемые из-под животов шасси, постепенно превращались в стальные лапы с аршинными когтями и головами, которые вместо клювов завершались оскаленными пастями, причем на каждой морде было по единственному, горящему пронзительным ультрафиолетом глазу, – представьте себе все это и вы получите полное представление о чувствах, которые испытал Грис, встретившись глазами с одной из этих чудовищных птиц, которые, оторвавшись от него, устремились за большим белым альбатросом, парившим над волнами. Проводив их испуганным взором, Грис спросил:

– Что? Что это?..

– По-моему, ничто иное, как три «черных коршуна», – ответил Пшук.

– Не может быть! Ведь «коршуны» – это космические ракеты, а эти…

– К сожалению, все, что мне известно о планете Энигма – это то, что на ней бывает именно то, что нигде больше не может быть… Да не прижимайся ты ко мне так! Держись за углы. Крепче!..

– Не-е мо-о-гу-у!.. – закричал мальчик, изо всех сил цепляясь за шершавую мешковину.

И в миг, когда ноги его коснулись листвы деревьев, он выпустил из рук Пшука и, ломая ветви, покатился вниз.

– Ну, никуда, никуда от него не денешься! – с грустью пожаловалось старое дупло. – Куда ни пойдешь, всюду он за тобой увяжется. И гадит, гадит, гадит… – и печально зашелестело иголками.

– От этих белковых только и жди подвоха… – вздохнул висевший неподалеку арбуз, густо увитый дубовыми листьями.

Это было странное дерево. Когда Гриса, уцепившегося за перпендикулярно стволу отходящую ветку, отпустила нервная дрожь, когда он сел на ветки и огляделся, его сразу же заинтересовало дерево, на которое он так удачно свалился. Во-первых, если бы он увидел это дерево на картинке, он сразу же, с уверенностью мог бы сказать, что его рисовал человек, слышавший о деревьях лишь понаслышке. Все ветви его были расположены строго симметрично, кора будто сделана из хорошего импортного пластика под дуб, стандартные сучки и дупла образовывали строгий и вполне правильный узор. Во-вторых, при виде этого чудо-дерева сгорел бы со стыда любой селекционер-мичуринец, ибо бананы на нем соседствовали с еловыми шишками, а груши с арбузами, хвоя же прекрасно уживалась с листвой, причем все иглы были одной длины и похожи на те, которые бывают на искусственных елках, листья же кроме равных размеров имели и совершенно идентичную глянцевую поверхность и равное количество зубчиков. Вдобавок ко всему оно еще и говорило… Нет, положительно, это было очень странное дерево…

– Да, да, это судьба, – вздыхало идеально круглое старое дупло, затянутое новенькой, свежевытканной паутиной, – ананка, рок, фатум, рука провидения. Он будет преследовать меня до тех пор, пока я не усохну…

– Вот помнится, раз на моей памяти был случай, – вставил арбуз. – Один белковый э-э-э… садовник, да, решил меня того… э-э-э… скушать. Вот именно, скушать. И разинул рот в семнадцать раз больше положенного. Ну, тут я ему хвостиком даю намек. мол, милый мой, челюсть же вывихнешь. А он хоть бы…

– Супербот номер 16! – воскликнул Грис.

– Т-с-с-ссс! – разом прошипели дупло и арбуз, слившись в один голос, который сразу же стал гулким и раскатистым, хоть он и старался говорить потише. – Что ты так раскричался?

– Что это с тобой произошло?

– Как – что? Видишь же, я мимикрировал.

– Когда ты… ты меня выбросил, я видел… видел этих «черных коршунов». Они пролетели во-он туда, погнались за белым альбатросом. Только они совсем не похожи на коршунов. Это какие-то летучие звери.

– Во-первых, я тебя не выбросил, а спас, – гордо заявил Супербот. – От взрыва нас отделяли считанные секунды. Когда ты вылетел наружу, они долгое время соображали, кого из нас взрывать. Пока же они решали, да связывались с крейсером, нам удалось уйти. А здорово я их провел с этим альбатросом! – развеселился он. – Увидев эту птицу, я сразу же понял, что если бы я превратился в нее, им бы меня никогда не найти. А потом птица драпанула в море, а я в лес. Одно плохо. По-моему, на этой планете деление атомных ядер заторможено. Я это чувствую по своему реактору. Но с другой стороны это и хорошо: торпеды не смогут взорваться. Однако все равно, в потенции они очень и очень сильны.