Виталий Бианки - Фомка-разбойник (cборник)

Но и пятнадцать минут прошло, и полчаса, и час, а нам с Ван Ванычем ни одного даже выстрела сделать не удалось. Мелькнет в норке головка и исчезнет. Ружья поднять не успеешь – где уж тут выстрелить!

Потом еще хуже стало. Вдруг свистнет где-то сзади. Обернешься быстро-быстро – только хвостик увидишь, как он в норке исчезнет. Так со всех сторон – норки ведь кругом – то тут свистнет, то там. Вертишься, как пугало огородное на ветру, а толку нет. Разыгрывают нас емуранки, прямо разыгрывают!

Часа три промаялись. Ван Ваныч и говорит:

– А ну вас, с вашим арифмометром! Ясно, просчет у вас получился. У меня лысина от солнца разболелась, я домой пойду.

Я остался. Очень уж хотелось доказать, что я прав.

Сел. Ружье на колени приладил: на весу-то держать тяжело. Навел дуло прямо на норку. «Мелькнет, – думаю, – в норке, я его и…»

Мелькнуло. Я – бац! Пыль столбом. Подбежал к норке – ничего нет.

Стрелял я так, стрелял, – все патроны кончил. Одну емуранку убил. А назад шел рекой – уже смеркалось. Вижу, хакаска Марьюшкина на коне неподвижной тенью чернеет над берегом Абакан-реки, вниз уставилась – на воду, в берег ли, не знаю.

С крыльца я обернулся – она передвинулась, в другом месте над берегом стоит. И все, как цапля, в воду глядит.

На другой день Ван Ваныч говорит мне:

– Ясно, ваш способ никуда не годится. Кустарный способ.

В таком деле надо в технике быть хорошо подкованным, современные достижения знать.

– Пожалуйста, – говорю, – поищите достижения техники, Ван Ваныч. А я постараюсь пока заснять этих самых емуранок.

Каждое утро стал я в степь выходить, емуранок караулить. И тут у меня ничего не выходило. Уж я аппарат на треножник прилаживал, сам в сторонку отходил. Сколько пластинок испортил. Нет, не даются зверюшки заснять, хоть ты плачь!

Хакаска-председательница что-то к Марьюшке бросила ездить. Зато каждый день с утра до ночи можно было ее видеть на берегу Абакан-реки. С ней теперь была целая артель хакасов, мужчин и женщин с лопатами. И чего-то они все рылись там на берегу.

Потом они бросили приходить, и я пошел посмотреть на их работу.

Берег разрыт был, но к чему – непонятно. До воды оставалось еще очень далеко, несколько метров. Наверно, хотели воду куда-нибудь отвести, да убедились, что не так-то просто, и бросили.

Дни стояли ясные, и я все со своим аппаратом за емуранками охотился.

Наконец, как-то ночью гроза разразилась. Да не над нами, а в горах где-то. Гром, молния, шум далекий, а у нас – ни дождинки.

Утром встаем – все гремит, тучи клубятся над горами. А над нами – чистое небо.

Я скорей аппарат под мышку и, без всякого чая, шасть в степь.

Дело в том, что в норке у емуранок народились малыши и стали уже носы на свет выставлять. Малыши, известно, не так сторожки, как взрослый зверек. И я рассчитывал сегодня непременно хоть два-три удачных снимка сделать с них.

На берегу Абакан-реки чернела в седле хакаска. Увидев меня, она вынула трубку изо рта и что-то мне закричала. Но мне было не до нее. Я отмахнулся рукой и побежал от реки к одному местечку в степи, где еще вчерашний день наметил себе норку с емуранчиками. Я очень спешил, потому что в горах все еще гремел гром и я боялся, что тучи надвинутся к нам, польет дождь, и уж тогда, конечно, нечего и думать снимать.

Емуранка-мамаша стояла столбиком у норки. Когда я подошел, она резко свистнула и провалилась под землю.

Я установил аппарат в полутора метрах от норки.

И вот наконец-то мне повезло: через несколько минут из норки высунулась словно бы мышка. Черный глазок, черное ушко.

Я – щелк!

Зверюшка мгновенно исчезла в темной норке. Но было поздно: моментальный снимок был готов.

Не прошло и пяти минут, как снова из норки показалась тупенькая мордочка и сейчас же за ней другая, такая же. Братишки застыли, глядя на меня, как птицы, одним глазом. Ждали, когда я уйду, чтобы выскочить из норки.

Чик! – оба они попали ко мне на пластинку.

В это время я услышал позади себя какой-то странный шелест, шипение какое-то и тревожные свистки емуранок. Оглянулся… и чуть было не опрокинул аппарат на землю.

По степи прямо на меня широким ровным потоком шла вода.

Быстро и бесшумно она разливалась вправо и влево.

Я даже не успел сообразить, откуда вдруг взялась тут вода. Я подхватил аппарат и побежал вправо, к дому.

Поток быстро настиг меня, и через минуту я бежал уже, как по мелкому морю, по колено в воде. Со всех сторон вокруг меня выскакивали из воды емуранки. Завидев меня, с писком кидались назад, в норки; я видел темные отверстия их норок сквозь совершенно прозрачную воду. И емуранки сейчас же снова выскакивали из затопленных норок.