Жаклин Уилсон - Лили сама по себе

– Пикси рассказала скучную сказку, – съязвил Бэкстер. Он встал, куда-то полез, продираясь сквозь папоротник, и нашёл старый, явно побывавший в зубах у собаки мяч. – Эй, давайте поиграем в мяч!

Игру с Пикси и Блисс лучше было бы назвать « Давайте пороняем мяч!», но мы с Бэкстером решили, что играем в «собачку», и стали над их головами кидать мяч друг другу. Затем нашли маленькую, кем-то отломанную ветку и сделали из неё биту. Мы с Бэкстером изобрели странную игру – полукрикет-полулапту, – в которой мы одновременно подавали, отбивали и ловили мяч. Блисс легла на спину и стала бормотать себе под нос следующую сказку. А Пикси, не останавливаясь, словно наша маленькая тень, бегала за нами вприпрыжку.

Мы с Бэкстером заспорили, кто же победил в нашей глупой игре. В конце концов я сдалась и сказала, что победитель он, хотя это было не так.

– Я победитель! – кричал он, размахивая в воздухе кулаками. – Так, а что я получу в награду?

– Вот большой серебряный приз, – сказала я, показывая жестами, как я его вручаю.

– Нет, я хочу настоящий приз. А можно мне ещё мороженого?

– Ты в своём уме? У нас же совсем нет денег!

– Тот дядя дал нам одно мороженое бесплатно. Может быть, он даст нам ещё одно. Давай пойдём к нему и ты попросишь!

– Нет, не буду, он подумает, что мы ужасно жадные.

– Так и есть, – заявил Бэкстер, поглаживая себя по пузу. – А тогда можно нам вернуться в кафе? Стащим ещё еды.

– Это не воровство. Ну ладно, – сказала я, потому что к тому времени снова проголодалась и подумала, что уже пора пить чай.

Мы вчетвером вскарабкались на холм и подошли к воротам, но они были закрыты.

– Почему их закрыли? – спросила Блисс.

– Из вредности, – сказал Бэкстер. – Не знали, глупые, что нам ничего не стоит через них перелезть!

Нам с Бэкстером это удалось, но Блисс пришлось перетаскивать, и ещё на середине она сильно побледнела и задрожала, а потом заныла, что застряла. Нам пришлось её немножко подтолкнуть, и тогда она завизжала. Пикси тоже не могла перелезть сама, но она забралась на меня, и мы перемахнули через ворота вместе.

– Ну вот мы и перелезли! Давайте посмотрим, не удастся ли нам разжиться тортом, – скомандовала я. – Не хнычь, Блисс. Ты не сильно ушиблась.

– Нет, сильно! – всхлипнула Блисс, но, вытерев глаза и нос, потрусила за нами.

Мы всё поднимались и поднимались по ступенькам, пока не увидели террасу, но она была пуста. Народу совсем не было, все столы протёрты, а стулья поставлены один на другой. Кафе было действительно закрыто.

– Вот крысы! – возмутился Бэкстер, который бегал вокруг столов и даже заглядывал под них в поисках еды, но так и не нашёл ни крошки.

– Ничего, – успокаивала Блисс, – всё равно эта еда была не очень хорошей.

– Да ты с ума сошла! Она была замечательной, особенно пирог, – настаивал Бэкстер.

– Да, но не после того, как его уже обслюнявили другие люди, – не соглашалась Блисс.

– Давайте поедим мороженого! – предложила Пикси.

– Нет, палатка с мороженым, наверное, тоже закрыта, – сказала я, но Пикси не успокоилась, пока я не повела её туда удостовериться. Мы не смогли пройти через кафе, потому что оно было закрыто. Пришлось идти сзади большого дома, а потом обойти его кругом. В конце концов мы нашли палатку с мороженым, но, конечно, она не работала.

– Открой её! – рыдала Пикси. – Я хочу мороженого!

– А я хочу ещё кусок пирога и много картошки! – канючил Бэкстер.

– Прекратите стонать, вы оба! Вы такие обжоры!

– Это не обжорство, когда хочется пополдничать.

– Ну, у нас много еды, спрятанной около дерева. Когда мы туда придём, то устроим маленький пир.

– Там скучная домашняя еда, – не унимался Бэкстер, топнув ногой и разозлившись по-настоящему.

– Это всё, что у нас осталось, и если ты не хочешь есть, я отдам твою долю Блисс и Пикси, – пригрозила я. – Ну, идём!

Я не очень хорошо себе представляла, где наше секретное место. Просто знала, что оно довольно далеко. А мы все уже устали, перепачкались, проголодались и хотели пить. Не успели мы пройти и пяти минут, как Пикси заныла, что хочет на ручки.

– Ну что ты, Пикси! Ты же большая девочка! Можешь идти сама, – убеждала я сестрёнку, стараясь говорить весёлым и бодрым тоном.