Стелла Даффи - Идеальный выбор

— Что такое?

— Жуть. Похоже, я стала взрослой.

— Да?

— До меня только что дошло — я такое же чучело, как мама и папа. — Она раскачивала головой, обхватив ее руками. — О боже.

— Но разве это плохо? Быть взрослой? Решать за себя?

— Заткнись. Нашел о чем разговаривать посреди ночи. Налей лучше выпить.

После бокала-двух вина София смогла отнестись к обретенной зрелости с большим хладнокровием. Оба молчали. София обмозговывала новость, которой ее застал врасплох собственный заплетавшийся от усталости язык. Габриэль ждал выводов. И новых вопросов, порожденных этими выводами. Отставив бокал, София вытянулась, прижалась спиной к Габриэлю, словно пытаясь укрыться им, его широкая ладонь лежала на ее уже намечавшемся животе.

— У тебя есть родители, Габриэль?

Такого вопроса он не ожидал, плечи напряглись, и он неловко отодвинулся от Софии.

— В чем дело? Я что-то не так сказала?

— Ни в чем. Извини. Все нормально, правда.

Габриэль лежал рядом с ней на расстоянии не более дюйма, но, когда он снова заговорил, Софии почудилось, что разделявшее их пространство увеличивается по экспоненте.

— Послушай, так не годится. Я другой.

— Чем же ты отличаешься?

— Трудно объяснить, — наморщил лоб Габриэль. — И трудно понять. Родителей у меня никогда и не было.

— Ты родился уже взрослым?

— Нет. Или да. Вроде того.

— А точнее?

— Ну, меня не рожали в привычном для тебя смысле.

— Ты был всегда? Как Бог?

Габриэль затряс головой, явно встревожившись:

— Нет. Я не Бог. Ни в коем случае.

— Кто же тогда?

— Все не так. Я произошел… ну, как мысль, которая только что возникла в твоей голове. Ведь, наверное, в проблемах с родителями вины всегда было поровну — их и твоей, но только сегодня ты это осознала.

— Ты появился из сознания?

— В некотором роде. Для того, чтобы быть с тобой, меня реализовали, как мысль. Так у нас говорят.

— Значит, я тебя создаю, когда думаю о тебе?

— Ну вот ты опять, — заворчал Габриэль. — Не все так просто. Я здесь для тебя. Потому что я твой посыльный.

— И опекун.

— Да. Определенно. Но еще и потому, что ты думаешь обо мне и каждый раз мыслью воссоздаешь меня снова. Для себя.

— Значит, я тебя выдумываю?

— Нет, вовсе нет. Но ты — отчасти причина моего существования. — София с недоумением глядела на него, Габриэль продолжил: — В общем, это означает, что родители не обязательны.

— Не обязательны для ангелов?

— Точно.

София склонила голову набок:

— Ангелам не обязательно иметь родителей, а Мессии обязательно. Странно. — Она весело усмехнулась: — Это для того, чтобы идея непорочного зачатия не пропадала даром? — Габриэль не засмеялся в ответ. — Ох, прости, я не учла — когда дело касается работы, чувство юмора у тебя пропадает. — Она чмокнула его в щеку. — Впрочем, неудивительно, что я позабыла, зачем ты здесь. Когда трахаешься как перед концом света, память напрочь отшибает.

Поцеловав ее, Габриэль сказал:

— София, одно я тебе обещаю наверняка: конец света наступит не скоро.

— Точно знаешь?

Пожав плечами, Габриэль улыбнулся и промолчал.

София вернулась к его родословной:

— Итак, тебя на самом деле не рожали? Что это значит? Ты в этом мире целую вечность? Ни рождения, ни смерти… ни взросления?

— Все намного сложнее.

— Да, но если ты не рождался и если ты не умрешь, что с тобой произойдет? Ты как-нибудь изменишься?

Габриэль провел ладонями по лицу:

— Конечно, я все время меняюсь. Я изменился с тех пор, как познакомился с тобой. Теперь я во многом другой.

— Например?

Габриэль молчал.

— Теперь я стала тебе нужна? Ты счастлив со мной? Ты настолько изменился, что даже захотел влюбиться? — не унималась София. — Ну отвечай же, Габриэль, чего молчишь?.. Блин, ты ведь не обычный парень, который не может отличить правды от лжи? Уж кто-кто, а ты умеешь быть честным, а?

Склонившись над своим личным ангелом, София сердито смотрела на него. Выдержала его ответный взгляд. Понимала, что заходит слишком далеко. Но когда в твоей жизни творится хрен знает что, ты имеешь право знать. А услышав, что Габриэль испытывает по отношению к ней, она могла бы признаться в своих чувствах к нему.

Габриэль раздраженно застонал. Вздохнул. Закрыл лицо широкими ладонями, потер глаза. Глянул на Софию. Нахмурился. Закрыл глаза. Открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. Повернулся на бок спиной к Софии, перевернулся на другой бок Разговор явно смущал его, София никогда не видела, чтобы он так нервничал, — даже в их первую встречу, даже в тот раз, когда она впервые на него наорала и когда они впервые занимались любовью.