Стелла Даффи - Идеальный выбор

Они разошлись во мнениях по поводу достоинств фильма, что редко случалось: Джеймс упивался каждым кадром, София плевалась; впрочем, дискуссия, мгновенно переросшая в ругань, лишь слегка омрачила их ужин. Требовалось много больше, чем ссора с Джеймсом, чтобы испортить Софии удовольствие от жареной лапши и куриного карри с зеленью, которые она поглощала каждый понедельник. Выйдя из ресторана, София затащила Джеймса в гостеприимно распахнутые двери паба — до закрытия оставались минуты, они выпили на двоих три пинты пива. Последний заказ София всегда брала на троих, на всякий случай. Про себя она думала, что пиво «для того парня» на вкус всегда чуть острее, потому что пьется на пять минут ближе к роковой полуночи. Не спеша переставляя ноги, они добрели до дому и сели на кухне у Джеймса, где наскоро уговорили 0,5 л чистого ячменного, а потом переместились в гостиную посмотреть ночное ТВ и покурить травки — слишком крепкой и забористой для Софии; она ограничилась тем, что затягивалась через два раза на третий. Похихикали немного над дурацкими передачами, подсчитали все плюсы и минусы ведущей с силиконовой грудью: София преимущественно считала минусы, Джеймс — плюсы, и, когда часы с кукушкой пропищали три, настала пора ложиться спать.

София медленно поднялась на восемнадцать ступенек — из квартиры Джеймса в свою, смыла макияж, заперла дверь, выключила свет и легла в постель. Веселая, вполне довольная и почти без сил. Она заснула, стоило ее голове коснуться гладкой наволочки из белого хлопка. Гладкой, потому что София гладила простыни и наволочки. Только их она и утюжила. И больше ничего.

И вот спустя час она проснулась, растерянная и очень напуганная. Она была уверена, что закрыла и заперла дверь своей квартиры, и помнила, как Джеймс запер на два замка вход в дом. Она не сомневалась, что помнит все точно. Да, набралась и слегка обкурилась, но не настолько же! Если бы настолько, не была бы она сейчас такой трезвой. Если бы настолько, то скорее всего завалилась бы спать у Джеймса. Но вот он, этот чувак, в ее спальне посреди ночи. И он — не Джеймс.

Мгновенно и окончательно протрезвев, София прикинула, как быть. Рвануть к двери? Но парень сидит на кровати. А дверь находится за кроватью. Вряд ли ей удастся проскочить. Закричать? Она отлично умеет кричать, поднаторела в этом искусстве, когда работала в Японии. И в Сиднее, Нью-Йорке, Берлине. Да и теперь нередко практикуется. Но, несмотря на мощный объем своих легких, София знала: Джеймс ее не услышит. Она спала рядом, под и над ним более трех лет и знала, как глубоко Джеймс проваливается в сон. Да и спальня ее выходит окнами во двор, а его — на улицу. Но делать что-то все равно надо. Незнакомец наблюдал за ней.

Глубокий вдох, сердце колотилось, как после опрокинутой залпом рюмки текилы, занюханной кокаином. Бедное перепуганное сердчишко билось как сумасшедшее. София широко открыла глаза и села — парень не двинулся с места. Она уставилась на него. Он на нее — по-прежнему не шевелясь, невидящим взглядом. Словно одного из них здесь не было. София моргнула. А потом — поскольку ей более, чем кому-либо, не хотелось в данный момент находиться здесь, в этой комнате, но она не могла придумать, что бы еще сделать, — София закрыла глаза. На секунду. И обнаружила, что все так же смотрит на него. Даже с закрытыми глазами. Не открывая глаз, она все равно видела человека, сидевшего на ее кровати. Не в успокоительной размытости негатива, но по-настоящему, как если бы смотрела на него во все глаза. И тут все стало почти понятно. То обстоятельство, что она видит его с закрытыми глазами, все расставило по местам. Если он присутствует на изнанке ее век, значит, на самом деле его не существует и, следовательно, ничего не происходит. Это соображение все объясняло, а Софии очень хотелось найти объяснение. Всему виною дурь, виски и пиво. И ее чересчур живое воображение, которое так восхваляли, когда она была ребенком, любящие родители. Неизвестный чувак — лишь мерцающее воспоминание о забытом прошлом, сцена из фильма, но никак не реальность. Ничего не происходит. Огромное облегчение, глубокий выдох, и напряженные плечи Софии опустились на три дюйма. Нет никакого человека на краю ее кровати. Высокого смуглого человека с фонарем за спиной. Это сон, глюк, неважно что. У нее крыша поехала, парень не настоящий — вот и отлично. София свернулась калачиком, натянула одеяло, игнорируя картинку на веках, и попыталась уснуть.

Тогда стервец заговорил.

Читать дальше