Дэвид Шиклер - Американский поцелуй

— Эй, вы двое! — окликнул он.

Он высился перед ними в черном костюме, уперев руки в бока. Казалось, он находился там уже давно, в нем чувствовалась решительность, как у спортсмена перед стартом. На полпути между любовниками и Патриком была закрытая дверь лифта фирмы «Отис».

— П-привет! — отозвался Джеймс.

Ралли отступила на шаг назад, за спину Джеймса.

— Давно не виделись, — сказал Патрик, — с Нового года.

Джеймс слышал дыхание своего соседа. Оно было учащенным и тяжелым.

Патрик прочистил горло.

— Надеюсь, у тебя все хорошо.

— Мы влюблены, — выпалила Ралли, — мы… пришли сказать тебе.

Патрик выпрямился.

— Ты слышал, Бранч? Ралли говорит, что ты влюблен.

— Я хорошо ее слышал, — прошептал Джеймс.

— Хорошо. — Патрик сжал челюсти. — Люди постоянно влюбляются и расстаются. Мне так кажется.

— Я хочу сказать, Патрик, — в голосе Ралли слышались металлические нотки, — мы больше не можем встречаться. Я теперь с Джеймсом.

— Никаких обид, — вставил Джеймс, — мы… ну, ты понимаешь. Хмм. Мы хотели тебе рассказать, чтобы расставить все точки над «и».

— У нас своя жизнь, Патрик, — сказала Ралли.

Патрик вздохнул. Медленно, будто следуя инструкции, он вынул из кармана пистолет и направил его на Джеймса.

— О боже! — воскликнула Ралли.

В коридоре кроме них никого не было. Джеймс заслонил собой Ралли.

— Стой на месте, Бранч. — Патрик целился в Джеймса.

— О господи, — только и могла сказать Ралли.

Джеймс чувствовал себя опустошенным. Никогда еще на него не направляли дуло пистолета, он взирал на него с ужасом и уважением. Пальцы Патрика с такой силой сжимали парабеллум, что суставы можно было принять за выступы на рукоятке. Джеймсу вспомнились слова школьного учителя физкультуры, который любил повторять: «Человеческое тело — это машина».

— Патрик, — произнес Джеймс, — послушай…

— Может, ты все-таки перестанешь рыпаться? — огрызнулся Патрик.

Джеймс потер руки. Он вспомнил об опалах в кармане, о том, что они для него значили. Он смотрел на пистолет.

— Патрик, — тихо сказал он, — у тебя… хм. У тебя много девушек. И все они тебя обожают.

Патрик закрыл глаза, затем медленно, с трудом открыл их.

— Ралли. Ты не подойдешь на минутку?

Ралли плакала. Ее ногти, короткие и острые, впились в руку Джеймса.

— Никуда я не пойду, псих, — всхлипывала она.

Джеймс отступил на два шага, отталкивая Ралли назад.

— Стой! — приказал Патрик. — Не двигайся. Джеймс остановился.

— Она расстроена, — объяснил он, — хмм, ты не псих.

Подбородок Патрика дрожал.

— Джеймс, — сказал Патрик, — я никогда не рассказывал тебе о моем младшем брате?

— Нет, Патрик.

— Хорошо, я расскажу. Его звали Фрэнсис. Он был убит в парке развлечений.

— Патрик, мне очень жаль…

Патрик нахмурился. Он не двигался с места.

— Патрик, пожалуйста, — умоляла Ралли.

— Разве не весело, Бранч? Разве не забавно, что Фрэнсиса убили в парке развлечений?

Джеймс вспомнил, что где-то читал о том, что люди, которых застрелили, пачкали штаны перед смертью.

— В этом нет ничего смешного, Патрик, — сказал он.

— Нет, это смешно. Это длинная история, но если прочтешь об этом в газетах, то обхохочешься.

— Хорошо, — согласился Джеймс.

— Что значит «хорошо»? В этом нет ничего хорошего. — Патрик снял пистолет с предохранителя.

— На помощь! — закричала Ралли. — Помогите!

— Заткнись, — прорычал Патрик, — заткнись и иди ко мне. Немедленно!

Ралли заплакала. Она уткнулась лицом в плечо Джеймса.

— Пусть она подойдет, черт возьми.

Глаза Джеймса сверкнули.

— Нет, — прошипел он.

Дверь лифта открылась. Оттуда вышел священник. Он посмотрел сначала на Патрика, а потом на Джеймса и Ралли, стоявших слева от него.

— Ох, — вырвалось у Джеймса.

Глаза Патрика широко раскрылись. Он отступил назад.

— Отец Мерчант?

На священнике была красная дешевая куртка с серой оторочкой на капюшоне, из тех, которые носили дети в семидесятых, катаясь на санках. Под курткой виднелись черная рубашка, тугой белый воротник сутаны.

— Убери пистолет, — потребовал священник. Он откинул капюшон и встал между Джеймсом и Патриком.

— Вы за мной следили? — поинтересовался Патрик.

— Я нашел адрес твоего соседа, — ответил Томас, — а швейцар дал номер квартиры. Убери пистолет.

— Я Джеймс, — раздался голос за спиной у священника, — Джеймс Бранч. Тот, кому вы звонили.

— Я Ралли.

Священник промолчал. Он смотрел на Патрика, концентрируя всю силу разума и самообладание на своем отчаявшемся прихожанине. Если бы Джеймс и Ралли могли видеть лицо священника, они поразились бы взгляду светлых голубых глаз и выражению отвращения, исказившему черты Томаса.