Мишель Турнье - Философская сказка (сборник)

Тропинка кружит и петляет, теряется в траве. Наконец я понимаю, что мы пришли. Камико снова останавливается, поворачивает ко мне голову и закрывает свои золотистые глаза.

Перед нами большая круглая лужайка, посреди которой возвышается беседка с колоннами. Вокруг нее - поломанные мраморные скамьи, поросшие мхом. В беседке статуя - совсем голый мальчик с крылышками на спине. Его кудрявая головка чуть наклонена, от грустной улыбки на щеках ямочки, пальчик прижат к губам. На пьедестале лежат маленький лук, колчан и стрелы - наверное, мальчик выронил их из рук.

Камико сидит рядом с ним и смотрит на меня. Тихая-тихая, как этот каменный мальчик. И улыбается мне так же загадочно. Словно оба они знают какую-то тайну, немного грустную, но очень приятную, и готовы поделиться ею со мной. Как странно! Все здесь так печально: полуразвалившаяся беседка, поломанные скамьи, сорняки, дикие цветы... а мне почему-то радостно. Я счастлива, хотя мне хочется плакать. Как далеко я сейчас от причесанного папиного сада и вылизанного маминого дома! Смогу ли я вернуться туда?

Я резко отворачиваюсь от таинственного мальчика, от Камико, от беседки и бросаюсь скорее обратно - к стене. Я бегу как сумасшедшая, цветы и ветки хлещут меня по лицу. Вылетаю к стене, но не там, где стоит трухлявая крутая лестница. Слава Богу, вот она! Я чуть ли не бегу по верху стены. А вот и старая груша. Прыгаю. Я снова в саду моего детства. Какой здесь порядок, до чего же все здесь мне понятно!

Я поднимаюсь в свою комнатку. И долго плачу навзрыд, плачу просто так, сама не знаю почему. Потом ненадолго засыпаю. Проснувшись, смотрю на себя в зеркало. Я совсем не испачкалась. Все в порядке. Ох нет, кровь! Кровь на ноге. Где же я поцарапалась? Не помню. Да и какая разница. Я почти вплотную придвигаюсь к зеркалу и внимательно изучаю свое лицо.

У меня голубые глаза, алые губы, пухлые румяные щеки, светлые локоны.

И все же я больше не похожа на десятилетнюю девочку. На кого же я похожа! Я подношу палец к алым губам. Наклоняю кудрявую голову. Улыбаюсь с таинственным видом. Мне кажется, я похожа на каменного мальчика.

И тут я замечаю, что на ресницах у меня блестят слезы.

Среда. Камико стала совсем ручная после того, как я побывала в ее саду. Она часами лежит на боку, греясь на солнышке.

Кстати, ее бока сильно округлились. И день ото дня становятся все круглее.

Видно, она и в самом деле кошка

Камикошка...

Тетеревок

В то утро, в конце марта, весенние ливни барабанили по стеклам высоких окон алансонского оружейного зала, где лучшие фехтовальщики 1-го Стрелкового полка скрещивали клинки в дружеских, но яростных поединках. Все были в одинаковых узких штанах до колен, в одинаковых нагрудниках, а решетчатые маски окончательно стирали титулы, звания, даже возраст, и двое дуэлянтов, приковавшие внимание всех остальных, вполне могли сойти за братьев-близнецов. Правда, если присмотреться, было заметно, что один из них - более сухощавый, более подвижный и ловкий; он как раз теснил своего соперника, тот отступал, наносил ответные удары, не достигавшие цели, снова пятился и наконец опустил руки: клинок противника достал его в великолепном выпаде.

Зал взорвался аплодисментами. Дуэлянты сняли маски. Побежденный оказался юношей с розовым лицом и вьющимися волосами. Он стянул перчатки и тоже зааплодировал победителю, худощавому, с проседью мужчине, смотревшемуся в свои шестьдесят молодым красавцем. Его обступили со всех сторон. Посыпались одобрительные возгласы; его поздравляли дружелюбно, с веселым восхищением, фамильярно, но с почтительными нотками. А он сиял, счастливый, но без малейшей заносчивости, среди собратьев по оружию, которые все годились ему в сыновья.

Однако победителю не всегда была по душе роль чудо-старика, которую навязывали ему эти юнцы. В сущности, от шума, поднятого вокруг его выпада, впору было выйти из себя. Ну, уколол он малыша Шамбрё. И что с того? Зачем так упорно напоминать ему о каких-то четырех десятках лет разницы? Как же нелегко стареть! Это стало особенно ясно, когда, часом позже, он откланялся. За дверью колыхалась серая пелена проливного дождя, зарядившего, судя по всему, надолго. Он шагнул без всякого прикрытия прямо под душ. Де Шамбрё кинулся следом с зонтом в руке.

- Господин полковник, возьмите! Я пришлю за ним кого-нибудь завтра к вам домой.

Тот поколебался. Но недолго.

- Зонт? - возмутился он. - Ни за что! Зонт хорош для вашего возраста, молодой человек. Но я! Да на кого я буду под ним похож?