Бен Шервуд - Человек, который съел «Боинг-747»

Со стандартными заявками было покончено, и Джей-Джей привычно взялся за следующую папку — так называемое детское досье. Дети и подростки были самыми преданными читателями Книги рекордов, и редакция не могла оставить без внимания почту, поступавшую от этой аудитории. Еженедельно на стол Джей-Джея ложилась подборка писем, приходивших в редакцию со всей страны. С первых дней еще стажерской работы ему было вменено в обязанность отвечать на эти послания. За годы работы он ответил на тысячи и тысячи писем с детскими заявками и предложениями по установлению самых невероятных рекордов. В самые унылые и неудачные дни Джон с удовольствием брался за эту часть работы и черпал в ней вдохновение. Детские каракули говорили ему о надежде, еще не закаленной столкновением с суровой действительностью. Его неизменно подкупала свойственная детям вера в то, что все в этом мире возможно.

Джон отлично помнил это ощущение — впервые оно возникло у него в возрасте десяти лет — и горечь последовавшего разочарования. Как-то раз, играя на лужайке за домом, он стал собирать попадавшиеся ему стебельки клевера с четырьмя листьями. За пару часов ему удалось собрать сто шестнадцать таких растений. Гордый собой, он прибежал к маме на кухню, и она помогла ему написать письмо в Книгу рекордов. С того дня, возвращаясь из школы, маленький Джей-Джей непременно заглядывал в почтовый ящик, дожидаясь письма с признанием его рекорда. Через какое-то время отборочный комитет действительно ответил ему: в красиво оформленном фирменном конверте лежал простой листок бумаги, на котором в нескольких строчках сухо излагалась история рекордов, зафиксированных в данной категории. Оказывается, чемпионом мира по количеству собранных четырехпластинчатых листьев клевера являлся некий заключенный из тюрьмы в Пенсильвании. За время прогулок по тюремному дворику он собрал тринадцать тысяч триста восемьдесят два «дефектных» листа. На этом письмо из редакции обрывалось — ни тебе спасибо, ни хотя бы формального пожелания успехов в дальнейших поисках и подвигах.

Маленький Джей-Джей прислонился спиной к столбику с почтовым ящиком и со всей отчетливостью понял, что ему никогда в жизни не удастся установить мировой рекорд. В конце концов, кто он такой? Один из множества Джонов Смитов, живущих в Огайо. Самый обыкновенный мальчик. Впрочем, именно это горькое осознание собственной заурядности подтолкнуло Джона к тому, чтобы принять самое важное в своей жизни решение: если уж ему не суждено стать рекордсменом, то он сделает все для того, чтобы устроиться на работу в Книгу рекордов. «Не поставлю рекорд сам, — думал он, — ну и ладно, зато я буду знать наизусть все другие рекорды. Я буду их регистрировать и публиковать в Книге».

Он открыл папку с детскими письмами и взял первую заявку. На листочке, вырванном из тетради, печатными буквами было выведено:

Уважаемая редакция! У меня очень старая корова. Наверное, самая старая в мире. А сколько лет самой старой корове, про которую вы писали? Посмотрите, пожалуйста, рисунок на обороте этого листа. Там петух. Я его нарисовал для вас.

Томми Раскин,

Фримонт, Вайоминг

Джей-Джей перевернул страницу и, покачав головой, внимательно рассмотрел рисунок петуха. Карандашом явно водила не слишком твердая рука не самого искусного рисовальщика. Затем он столь же внимательно прочел набранный на компьютере текст ответа, который продиктовал секретарше перед отъездом в Париж.

Здравствуй, Томми!

Петух у тебя получился замечательный. Сразу видно, что порода — «красный род-айланд». Он мне очень поправился.

И спасибо, что написал про свою корову. В наших архивах есть справка о том, что самая старая в мире корова прожила 48 лет и 9 месяцев. Ее звали Большая Берта. Она жила в Ирландии, в графстве Керри, и умерла 31 декабря 1993 года. Да, кстати, вот тебе на всякий случай еще один рекорд: самая тяжелая из известных нам коров весила 5000 фунтов.

Томми, желаю тебе удачи в твоих попытках установить мировой рекорд. Рано или поздно у тебя это обязательно получится. Главное — настойчиво добивайся своего.

Искренне твой, Джей-Джей Смит,

регистратор рекордов

Оставшаяся часть пачки детских писем могла бы и подождать, но Джон не устоял перед искушением полистать эти короткие заявки. Ему всегда нравились детские послания, написанные совершенно особенным языком, со своими законами и характерными ошибками. Где-то в глубине души Джон Смит всегда надеялся, что рано или поздно именно в очередном детском письме ему удастся наткнуться на феноменальный рекорд, который прославится на весь мир.