Дженет Уинтерсон - Тайнопись плоти

- Холодновато. Потри мне спинку, сделай милость?

- Надо разжечь огонь - нельзя, чтобы ты простудилась, - бормочу я и выскакиваю из ванной.

Спустившись вниз, я начинаю разводить огонь. Разжечь бы такой огонь, чтобы спались весь дом, зажарив в нем и Гейл. Это невежливо, укоряю себя я. Почему ты впадаешь в ужас при виде женщины, чья единственная ошибка заключается в том, что ты ей нравишься, а единственная особенность - в том, что она необъятных размеров.

Бум-бум-бум-бум-бум-бум. Гейл Райт спустилась по лестнице. Я выпрямляюсь и выдавливаю из себя улыбку.

- Доброе утро, душа моя! - Она звучно чмокает меня в щеку. - У тебя найдется бутерброд с беконом?

Расправляясь с останками фермерской хрюшки, Гейл сообщает, что собирается перевести меня на работу в бар - чтобы мы с ней работали вместе.

- Я положу тебе зарплату побольше. - Она облизала губы и руку, куда попали брызги растопленного сала.

- Ни к чему. Мне нравится все так, как сейчас.

- Ты сейчас в депрессии. Но постарайся справиться с этим, как я. - Она скалится мне над остатками собственного завтрака. - Разве тебе не понравился наш вчерашний семейный вечер? Руки твои шарили где хотели.

Ее собственные руки тем временем сжимают челюсти, словно она боится, что съеденный поросенок может вырваться. Она сама зажарила бекон, а потом прихлопнула бутерброд пропитанным свиным жиром хлебом. Правда, на ее ногтях еще оставался красный лак, и несколько чешуек попало ей в завтрак.

- Люблю сэндвичи с беконом, - говорит она. - Мне так понравились вчера твои руки в постели - такие нежные. Ты играешь на пианино?

- Да, - отвечаю я противно-ненатуральным голосом. - Извини меня, я сейчас.

Я успеваю добежать до туалета как раз вовремя и умудряюсь опередить приступ рвоты. На колени, сиденье вверх, голову вниз и оштукатурим раковину кашей. Я прополаскиваю рот водой, сглатывая горечь, скопившуюся в глубине горла. Если Луизе делали химиотерапию, она должна страдать от этого каждый день. А меня нет с нею рядом. "Помни о главном, а главное - вот это, - твержу я своему отражению в зеркале. - С тобой она не сможет прожить так долго, как с Эльджином!"

- Откуда ты знаешь? - пропищал голосок сомнения, которого я так боюсь.

Содрогаясь, я доползаю до гостиной и отхлебываю виски прямо из бутылки. Гейл красится, смотрясь в маленькое зеркальце.

- Ничего страшного, надеюсь? - спрашивает она, подводя глаза.

- Просто неважно себя чувствую.

- Это от недосыпа, ты ведь не спишь часов с шести. Куда тебя носило в такую рань?

- Надо было позвонить.

Гейл откладывает в сторону щеточку для ресниц, больше похожую на стрекало.

- Тебе надо забыть ее.

- Я скорее себя забуду.

- Чем сегодня займемся?

- Мне надо работать.

Гейл задумчиво разглядывает меня некоторое время, потом ссыпает свои принадлежности в косметичку.

- Ясно, детка. Я тебя не интересую.

- Ну, это не...

- Понятно, ты думаешь, что я старая толстая развалина, которой хочется кусочка чего-то твердого и сочного. Ну, что ж, это правда. Однако я выполню свою долю работы. Позабочусь о тебе, и буду тебе хорошим другом, и присмотрю, чтобы с тобой все было в порядке. Я не приживалка, но я и не шлюха. Я девушка в солидном возрасте, которую просто разнесло. И вот что я скажу тебе, детка. Страсти не уходят так быстро, как красота. Это суровая правда, а ты пока думай, как хочешь. Трудно признать, наверное, но у меня за душой еще кое-что осталось. Я не люблю приходить к столу с пустыми руками.

Она поднимается и берет ключи от машины.

- Подумай о том, что я сказала. Ты знаешь, где меня найти.

Пока она выруливает от моего дома, мне тягостно и стыдно. Я забираюсь в постель, бросаю все и погружаюсь в мечты о Луизе.

Апрель. Май. Я продолжаю изучать раковые заболевания в одной из больниц. В палате неизлечимых меня прозвали "больничным вампиром". Меня это не волнует. Я посещаю пациентов, выслушиваю их истории, нахожу тех, кому удалось вылечиться, сижу у кровати умирающих. Раньше мне казалось, что у всех раковых больных должны быть крепкие любящие семьи. В книгах много говорится о том, как важно, чтобы невзгоды все переносили вместе. Рак - болезнь чуть ли не семейная. А в жизни многие умирают в одиночку.

- И что же вы хотите узнать? - как-то раз не выдержав, спросила меня одна молодая женщина-врач.

- Я хочу понять, на что это похоже. Хочу разобраться, что это такое.

Она пожала плечами.

- Вы попусту теряете время. Часто я думаю, что мы все попусту теряем здесь время.