Евгения Мальчуженко - Куклоиды

Часть официозная — Мы, Кук XII, избранный единодушной волей куклоидов, им на радость, себе на пользу сроком до следующего Определяющего Бала… — похожая на скороговорку, промелькнула и тут же исчезла в прибрежном песке; потом пошла часть определяющая — не только воля куклоидов возвела его на трон, но и наличие вместилища гениальных мыслей конкретно у него, Кука, потому и ставшего Двенадцатым; часть уточняющая была посвящена тому замечательному факту, что вместилище не только имелось, но и заполнялось время от времени соответствующей начинкой. После чего он перешел к текущему моменту — полным-полна коробушка.

Суть предложения сводилась к тотальному посрамлению, унижению, подавлению конкурирующей организации, каковой все буратины (между собой, разумеется) называли Карлсонов. Делать все это предполагалось посредством парикмахера Клавды, предназначенной для стрижки и последующей покраски оставшегося.

— Значит, так. — Кук слегка попрыгал и пошевелил суставами плечевого пояса, чтобы придать последней части своей речи дружеский характер. — Сначала она пострижет этих лохматых уродов. Сделает из голов конусы, а потом покрасит. Кстати, все знают, что такое конус?

Советчики деликатно промолчали.

— Конус — это такая штука, такая круглая внизу и высокая. Понятно объяснил?

Советчики продолжали молчать достаточно деликатно.

— С кем приходится править! Ужас. Идиоты. Конус — это как наши фамильные колпачки.

Советчики одобрительно застучали локтевыми суставами. Деликатно.

И Кук продолжил излагать план преобразования Карлсонов в подобие буратин.

— Носы, конечно, мы им наращивать не будем. Уроды — они и есть уроды. — Советчики понимающе захихикали. — А коническими головами обеспечим. Чего мы этим достигаем? К следующему Определяющему Балу население Кукборга привыкнет, что кругом только буратины — летающие безносые и длинноносые, обеими ногами уверенно стоящие на морском песке нашего города, — а привыкнув, скорее всего выберут одного из настоящих буратин, а не какую-нибудь подделку. Но поскольку из вас, по случаю вашего неистребимого идиотизма, никого выбрать нельзя, то, значит, снова предпочтут меня. Надеюсь, все восхищены?

Последний вопрос был, в общем-то, излишним: кто бы посмел не восхититься ходом глубокой королевской мысли, находясь в непосредственной близости от ее источника. Вот Советчики и закивали одобрительно, и застучали всеми суставами от счастья. Но больше всех счастлив и, соответственно, восхищен был сам Пинок. Он просто сам перед собой преклонялся за то, что в последнюю минуту раздумал объяснять сотоварищам финансовую сторону затеи. А между тем… Между тем он уже много раз пересчитал грядущие пробочки от пепси и даже представил себе, как он укладывает их в столбики, а столбики становятся все выше и прибавляются в количестве.

Однако никакие мечты у куклоидов времени много не занимали. И настала пора поиграть, но как-нибудь торжественно.

— А не сыграть ли нам в «Каравай»?! — бодро рявкнул Кук.

— Сыграть, сыграть! — возликовали притомившиеся от заседания Советчики. — А кто будет водить?

— Идиотский вопрос. Конечно, Лайла. А вы убедитесь в моей правоте.

— Мы убеждены, мы убеждены! — заорали буратины. Каждый старался крикнуть как можно громче.

— Та-а-ак. И в чем вы так уж уверены?

— Мы уверены, что вы правы, Ваше Кукство, — отрапортовали они хором.

— Неплохо. Да. Так вот, вы еще раз убедитесь в моей правоте, потому что я не только умнее всех вас вместе взятых, но и выше любого из вас. И Лайла выберет меня. Если не последняя дура, конечно. Где она, кстати? Эй, оловянные, Лайлу!

— Я здесь, Пиночек, — прохрипела несчастная, — я думала, ты про меня совсем забыл.

— Ну-ну, рева-корова, без этих давай, без фиглей-миглей. Захотел — забыл. Захотел — вспомнил. Мне решать. Давай быстро сюда!

Стража расступилась, и Лайла, на ходу приводя себя в порядок — юбки, причесочку, — помчалась на зов.

— Значит, так. — Пинок строго оглядел Советчиков и примкнувшую к ним Лайлу. — Сейчас будем играть в «Каравай-каравай». Все знакомы с правилами?

Советчики захлопали суставами, а Лайла сделала миленький книксен и сказала:

— Ой, Пиночек, я обожаю играть в «Каравай». Мы так играли с моей…

— Поменьше болтай. Будешь водить.

— Я? Но мне так неловко. Может, кто-нибудь из твоих родственников…

— Это не родственники, а приспешники. И без возражений.

— Хорошо-хорошо. Только не сердись, Пиночек. Я, значит, вожу.