Евгения Мальчуженко - Крупа и Фантик

Женой, ха! Но шампанское мы тут же выпили, и с удовольствием. А после второго бокала он про свое предложение руки и сердца забыл и весь вечер обсуждал со мной список людей, которых в срочном порядке необходимо ознакомить с полученным изображением вождя мирового пролетариата. Не только В. И. — все мальчишки очень легкомысленные. Хорошо, что я всерьез не отнеслась к его матримониальной идейке, а то бы, верно, расстроилась.

Теперь уж, скорее всего, начались занятия в ставшей здесь уже знаменитой школе. Пиши и радуй меня своими рассказами.

Их с нетерпением ждет твой верный Фантик. ЦКК.

Фантик, мой Фантик! Всякое случалось в моей жизни, но так категорически плохо еще не бывало. Конечно, я знала, что любви меж нами никогда не было, что ни одну юбку он не оставлял без внимания, но в знак уважения к давнему уже теперь решению ЦК партии он действовал достаточно завуалированно. А теперь… теперь ЦК ему — не указ.

Представляешь, Фантик, иду как-то по Елисейским Полям, а навстречу — вереница учащихся нашей школы в Лонжюмо. В голове колонны (совсем как в твоем сне, Фанечка) идут, обнявшись, Вовка с Инеской. Он в кепке с пуговкой, она в элегантной красной шляпке. Увидев меня, Вовка, свободной от Инески рукой, помахал мне и, обернувшись к ученикам, сказал: «Иду к „Максиму“ я, а у вас, господа хорошие, два часа свободного времени». И захихикал. Надеюсь, ты понимаешь, Фантик, что ни к «Максиму», ни в какие другие рестораны меня никогда не водили.

Да не в ресторанах дело, а в моем здоровье. При виде этой совершенно беспардонно обнимающейся парочки у меня случилось нервное потрясение, и на этой почве развилась базедова болезнь. Глаза у меня теперь все время выпученные, как от ужаса. В. И., глядя на меня, только брезгливо морщится и советует заказать очки с темными стеклами. Лучше бы заказал повязки на глаза всем ученикам школы Лонжюмо, чтобы они не видели морального падения своего вождя. Но это ему в голову не приходит.

Разумеется, ничего хорошего в моей болезни нет, но я смирилась — никогда ведь особенной красавицей не была. Стерплю и буду «агонизировать достойно», как ты учил меня, мудрый Фантик.

Между тем ситуация вокруг пресловутых занятий складывается почти фарсовая.

Все французские газеты на днях облетело сообщение о том, что на границе Эльзаса и Лотарингии в семье русских неполитических эмигрантов со смешной фамилией Карацюпа [71] Малыш Карацюпа — Карацюпа Никита Федорович (1911–19??), держал нашу границу на замке с 1932 по 1961 год, задержал 467 нарушителей (замок оказался не очень качественным). родился мальчик Никита (французы, как водится, произносят это имя с ударением на последнем слоге — Никитба). Мальчик удивляет все семейство, соседей и понаехавших туда журналистов тем, что никогда не закрывает глаза. Все статьи называются одинаково: «Малыш Карацюпа не дремлет». Казалось бы, ну что особенного, мало ли что в газетах иногда пишут?! Так нет же, Фантик, из этого устроено целое действо. Все ученики и все преподаватели (числом два, и ты знаешь, кто это) отправились в поездку для личного ознакомления с чудо-ребенком. Приехав туда (об этом сообщили почти все газеты), «наши» устроили митинг в честь удивительного младенца. Было много выступлений, превозносящих чрезвычайно полезного в недалеком будущем члена общества. Сулили ему карьеру бдительного стража интересов революционного пролетариата etc., etc. А после митинга вручили полугодовалому мальчонке подарок — именную овчарку! Именную, потому что имя ей уж было определено Володей. И вот тут мне открылась еще одна «тайна». Собачку назвали Жюль-Барс [72] Жюль-Барс — овчарка малыша Карацюпы (см.) , всех остальных овчарок, принадлежавших Карацюпе, звали Джульбарсами. , а это значит, что моя Жюли (Жюли Барсэ, подлая модистка) пополнила донжуанский список В. И.

Что же мне делать, Фантик? Единственное, что абсолютно понятно, — надо срочно найти другую модистку.

В ужасе тебя ЦК. Крупа

Крупочка, ты не знаешь, что делать, а я не знаю, что посоветовать и как тебя утешить. Но кроме твоего пошатнувшегося здоровья, все остальное — в большой степени ерунда. Ведь ничего совсем уж нового ты не узнала, правда?

Любитель всех подряд барышень? Да.

Ничуть не уважает мнение общества и моей дорогой Крупиночки? Давно.

Циничен и жесток по отношению к самой безропотной из женщин? Без меры.

Пожалуй, это его полный портрет и более точный, чем на том дагерротипе.

Что же касается новой модистки, то в Париже, я думаю, с этим проблем не будет. Впрочем, я могу, если есть в том нужда, порекомендовать тебе мою дальнюю родственницу, которая где-то на Монмартре имеет шляпное ателье.