Роже Вайан - Бомаск

- Пьеретта права, - подтвердил Шардоне.

- А ты кого предлагаешь? - спросил Миньо.

- Попросим-ка Визиля организовать отряд для защиты расклейщиков, вдруг предложил старик Кювро.

- Он даже не потрудился сюда явиться, - сказала Пьеретта. - Но мысль хорошая.

- Нет, нет и нет, - запротестовал Миньо.

Визиль был тот самый железнодорожник и помощник брандмейстера добровольной пожарной дружины, бывший командир партизанского отряда, который тогда на балу, выступив на защиту Бомаска, помог навести порядок и проделал это, надо признаться, не без некоторого фанфаронства.

- Это настоящий анархист! - воскликнул Миньо.

- Правда, с ним столковаться нелегко, - согласилась Пьеретта, - но, во всяком случае, это не мальчишка.

- Ну, пошла... - прервал её Миньо и, повернувшись к Шардоне, начал перечислять секретарю все провинности Визиля против партийной дисциплины.

Шардоне вопросительно взглянул на Пьеретту.

- Самая подходящая для него работа, - сказала она.

- Пускай Пьеретта делает как знает, - заключил Шардоне, повернувшись к Миньо.

Весь этот вечер Шардоне предоставлял Пьеретте полную свободу действий. Не то чтобы он делал это с заранее обдуманным намерением, но все присутствующие, и я в том числе, невольно прониклись уважением к Пьеретте: достаточно было видеть, как внимательно она выслушивает каждого, кто бы что ей ни говорил, как умеет в двух словах изложить смысл расплывчатого предложения, а затем подсказать правильное решение. И все так спокойно, так понятно, что каждый отходил от стола в полное уверенности, что Пьеретта лишь выразила его собственную мысль.

Шардоне почти ничего не знал об особенностях борьбы в Клюзо. Публично он вообще выступал с трудом. Будучи по натуре человеком холодным, он не умел увлечь за собой ни отдельных людей, ни массы. Но сначала в партизанском отряде, а затем на посту секретаря федерации он в совершенстве овладел техникой руководства, которая больше чем наполовину складывается из умения незаметно предоставлять свободу действия тому, кто оказался на уровне порученных ему задач, и терпеливо, исподволь отстранять тех, кто не справляется, заменяя их более подходящими людьми: так действуют великие полководцы, великие предприниматели и великие революционеры.

- Сходи за Визилем, - попросила Пьеретта старика Кювро.

В эту минуту в зал вошел молодой пикетчик.

- Филипп Летурно хочет с тобой поговорить, - обратился он к Пьеретте. - Что нам с ним делать?

- Делать с ним ничего не надо, - смеясь, ответила Пьеретта. - Одно из двух: ты или впустишь его, или не впустишь, вот и все...

- Визиль имеет последователей, - не унимался Миньо.

- Впусти Летурно, - сказала Пьеретта пикетчику.

Филипп одним рывком распахнул дверь, огляделся в накуренном зале, ища взглядом Пьеретту, и направился прямо к ней.

- Тут у меня для вас кое-что есть, - сказал он и стал судорожно шарить по карманам, как всегда набитым бумагами.

На Филиппе был спортивный пиджак из клетчатой материи желто-оранжевых тонов, из-под расстегнутого ворота рубашки виднелась грудь, поросшая густой белокурой шерстью.

Так как поиски не увенчались успехом, Филипп вывалил на стол все бумаги и с минуту нервно рылся в их беспорядочной куче. Как только он появился, в зале воцарилось молчание. Молодые пикетчики вошли вслед за ним и встали полукругом за его спиной. Рабочие, сидевшие вдоль стен на скамьях, тоже поднялись и приблизились к столам, составленным "покоем". Все взгляды были устремлены на Филиппа.

Наконец Филипп обнаружил оба номера газеты, которые он, выходя из дому, свернул чуть ли не в десять раз, так что их трудно было отличить по формату от обыкновенного конверта. Неловким жестом он развернул газету.

- Вот, посмотрите, - сказал он, - я тут обвел синим карандашом две заметки. По-моему, они могут представить для вас интерес.

Пьеретта внимательно прочитала обе заметки. Филипп стоял перед ней, подавшись вперед всем телом, положив обе ладони на край стола.

- Этих сведений нам как раз и не хватало, - обратилась Пьеретта к Шар доне. - Теперь можно переделать твою листовку.

Миньо поднялся с места и стал читать заметки через плечо Шардоне.

- Садитесь, - предложила Пьеретта Филиппу.

Делегат, тот, который раскладывал плакаты на столе, пододвинул Филиппу стул, и Филипп сел в самой середине составленных столов напротив Пьеретты. Круг пикетчиков и работниц ещё плотнее сомкнулся за его спиной.

- Прекрасно, - произнес Шардоне.