Роже Вайян - 325 000 франков

После воскресной гонки он пробыл в Бионне целую неделю благодаря Серебряной Ноге, который, когда выигранные деньги брессанца были пропиты, стал отпускать ему в кредит еду и вино и ничего не брал за комнату. Серебряная Нога - старый романтик и питает слабость к сорвиголовам. В следующее воскресенье брессанец принял участие в Сенклодских гонках и там же, в ту же ночь спустил все свои призы. После этого он вернулся в Бионну дожидаться состязаний, которые проводятся в Троицын день в соседнем городке Бельгарде. Серебряная Нога снова открыл ему кредит на все, за исключением вина.

Во вторник, в половине десятого вечера, брессанец сидел в "Пти Тулоне" перед пустым стаканом в полном одиночестве. Он ждал, когда какой-нибудь запоздалый посетитель угостит его в память о его прежней щедрости.

Вошел Бюзар.

- Чего тебе заказать? - спросил он, подойдя к брессанцу.

- Ты мне должен пять тысяч франков, - сказал тот в ответ.

- С каких это пор?

- Ты украл мой приз за перевал.

- Не бросайся такими словами!

- Верни мои деньги, они мне нужны.

Бюзар, казалось, раздумывал, и Серебряная Нога, слышавший их разговор и наблюдавший за ними, решил, что Бюзар собирается бить брессанца.

Оберегая посуду, он направился к ним.

Но Бюзар спокойно уселся за столик брессанца.

- Хорошо, - сказал он. - Давай обсудим это дело.

Серебряная Нога отошел.

- Хочешь заработать триста двадцать пять тысяч франков? - спросил Бюзар.

Брессанец посмотрел на него, прищурив свои маленькие глазки, узенькие щелки в розовых щеках.

- Как тебе сказать... - ответил он.

- Триста двадцать пять тысяч франков до конца ноября, плюс пятьсот в день на питание. Жить будешь у меня.

- Как тебе сказать, - повторил брессанец. - А почему ты мне это предлагаешь?

- Потому что ты мне нужен.

Бюзар изложил свой план. Пресс для литья работает двадцать четыре часа в сутки. Его поочередно обслуживают три человека, в три смены по восемь часов. Работать вдвоем на прессе по двенадцать часов можно только в исключительных случаях. В самом деле, прессовщик начинает ощущать усталость, сопливость уже на седьмой или восьмой час работы; больше всего несчастных случаев приходится на два последних часа восьмичасовой смены. Если же работать четыре часа и четыре часа отдыхать, то, по всей вероятности, можно держаться до бесконечности. Шесть помножить на четыре получается двадцать четыре: значит, два человека, работая в три смены по четыре часа, смогут обеспечить бесперебойную работу пресса.

Из расчета сто шестьдесят франков в час получается тысяча девятьсот двадцать франков за двенадцать часов. Но восемь ночных часов оплачиваются в полуторном размере, таким образом, на долю каждого прессовщика приходится еще по триста двадцать франков. Значит, они будут зарабатывать по две тысячи двести сорок франков в день.

- Вычтем пятьсот франков на питание, остается чистыми тысяча семьсот сорок франков.

Итак, если выгонять по тысяче семьсот сорок франков в день, нужно сто восемьдесят семь дней, чтобы набрать триста двадцать пять тысяч...

- Мне необходима эта сумма, предлагаю и тебе заработать столько же, сказал Бюзар. - Если мы начнем 16 мая, то есть послезавтра, мы закончим 18 ноября.

- Почему ты выбрал меня?

- Я видел, что ты выносливый парень.

- Почему ты не пойдешь работать один, по четыре часа из восьми?

- Потому что со своей четырехчасовой сменой я буду каждый раз попадать в другую бригаду. Хозяин не доверит машину, если вся работа не будет проводиться одной бригадой.

- В этом году я не могу. Я "отгуливаю призыв".

- Подумай, триста двадцать пять тысяч - это четыре упряжки волов.

- Нет, пара хороших волов стоит около девяноста тысяч.

Бюзар заказал еще по стакану вина. Брессанец молчал. Он что-то прикидывал в уме.

- Через каждые четыре часа - четыре часа отдыха. У тебя будет время не только высыпаться, но и надираться. Шесть месяцев и четыре дня - это не бог весть сколько.

- Меня этим не испугаешь. Но я же призывник.

Брессанец опустил голову и, скребя ногтем по мраморной доске столика, раздумывал.

Бюзар заказал по третьему стакану вина.

- Когда призывают в этом году? - спросил крестьянин.

- Двенадцатого декабря, так объявили по радио.

- Ладно, по рукам. Куплю пару волов и три коровы, а на время своей солдатской жизни отдам эту скотину отцу. На оставшиеся деньги я смогу как следует погулять до армии.

Помолчав, он добавил:

- Велосипед мне больше не нужен. Я его продам. Выручу тысяч двадцать. Теперь угощаю я.