Ковелер Ван: Путь в один конец

Поликлиника оказалась новеньким зданием на холме и выглядела гораздо роскошнее, чем диспансер Святого Иосифа в Марселе-Северном. Доктор в безукоризненно белом халате принял от нас и погрузил пострадавшего на тележку, а затем возвратился, чтобы спросить наши имена и заполнить карточку.

- Это мой приятель, случайный попутчик. - сказал я.

- А вы кем ему приходитесь? - спросил он у Валери.

- Я владелица лифчика.

Он поднял голову и проворчал, что жгут из ее бюстгальтера слишком затянут и пациент рисковал получить гангрену. Валери уточнила, что он, кроме всего прочего, аллергик, но ей неизвестны противопоказания. Ну, укол-то ему уже сделали, успокоил нас врач, а дальше будет видно. Он ушел, забыв прихватить заполненные нами бланки.

Я шепнул Валери на ушко, что нахожу его странноватым; она заметила, что сейчас, слава Богу, не рамадан, а то в прошлом году ее отцу оперировали мочевой пузырь во время поста, и хирург потерял сознание, зашивая разрез. Чтобы немного отвлечься от дурных предчувствий, я спросил ее, чем занимается ее отец. Она отвечала, что он тоже врач, но бросил практику из-за пьянства. А теперь занимается садоводством. Нет, не для денег, а от отчаяния: после смерти жены мир для него перестал существовать.

Меня охватила страшная грусть, так как на ум взбрело, что умри сейчас Жан-Пьер на своей каталке, земля не прекратит вращаться. Его Клементина станет вдовой, что гораздо престижнее развода, а лотарингская родня хоть и погрустит - не без того, - но они-то помнят семнадцатилетнего будущего писателя и совсем не знали атташе по гуманитарным проблемам, пентюха-неудачника с его чемоданчиком, радиотелефоном и бейсбольной каскеткой; вот он-то станет моим личным усопшим, я единственный, кто не устанет оплакивать его такого, какой он сейчас; но мне полезно было бы кого-нибудь оплакивать. На этого, по крайней мере, я очень рассчитывал, и после него осталась бы пустота, потому что он бы покинул меня не по своей воле. Через полчаса нам его вернули, уже не раздутого, победно семенящего и довольного, что аллергия побеждена, "между тем как тогда, в Раматюэле, не поверите, я бредил три дня подряд с температурой под сорок". Потом он попросил прощения за беспокойство и пожелал во что бы то ни стало подарить Валери новый купальный костюм, как я заподозрил, она начала ему нравиться, и потому я намеренно не стал выходить из такси, когда они делали покупки. Видимо, он даже огорчался, что я не разделяю его ликования, но мне требовалось какое-то время, чтобы избыть свою печаль: ведь всего полчаса назад я его почти что похоронил.