Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

И он рассказал всё.

— Кажется, перестарался, а может, так лучше, — засмеялась она и поставила чайник. — Если тебя не смущает, то не такое уж плохое дело считаться твоей невестой. Ты не огорчайся, я сама расскажу девушкам…

…Скалистый берег Колымы в устье ключа Запятая оказался пригодным для причала, а глубокая протока с тихим плёсом — удобной стоянкой для пароходов. Берег выровняли взрывами. Связали дорогой Запятую с Оротуканом, вырос посёлок с пристанью и складами. Летом начали сплавлять лес и дровяник по реке — возник лесозавод. А с осени приступили к строительству локомобильной электростанции.

Здесь же Нина Матвеева открыла небольшую больницу. Перевела сюда квалифицированных врачей и сделала Её основным лечебным пунктом. Хотя большую часть времени она проводила на приисках, но её постоянное местожительство как-то само собой определилось на Запятой.

Вечером она стояла у окна нового барака и наблюдала за умелой работой печника. Удивительно просто как-то у него всё получалось. Взмах мастерка — и раствор ровной полоской ложился на швы. Снова взмах мастерка — и кладка выравнивалась, словно под прессом…

Где-то на берегу раздался раскатистый грохот взрывов. Печник вытер о фартук руки и стал развязывать тесёмки на спине.

— Вы куда? — всполошилась Матвеева. — Как хотите, а пока не закончите, не выпущу.

Печник покачал головой и снова взялся за мастерок.

— Рвут в котлованах, значит пошабашили. Но если надо, мне что, — пробурчал он покорно. — Пришёл бы пораньше утречком, и всё…

— Ужин вам принесут, не беспокойтесь, А завтра нам с утра/ надо занять помещение под палату, а то, чего доброго, Ещё отберут. Барак ведь чужой — строителей. Я договорилась только с местным начальством. Прииски открываются один за другим, а настоящей больницы для заключённых нет.

— Гляжу я на вас, доктор, молодая вы и добрая. Всё-то вам надо. Чего бы вам так? Ну Есть начальство, пусть и беспокоится.

— Как же мне за своё дело не беспокоиться. Да и чем здесь не место, лучшего и не выберешь, — заговорила она доверительно. Ей хотелось, чтобы её поняли рабочие: от них многое зависело. — Река — это рыба, а значит, дополнительное питание. А грибы, Ягоды, кедровник? А природа?.. — Она показала на чернеющие острова. — Уж если есть красота, так она тут. Как бы ни было трудно, а я сделаю здесь хорошую больницу.

Нина давно вынашивала мысль о создании центральной больницы, но не было ни средств, ни подходящего места. Здесь, рядом со строительной площадкой, можно было многое сделать, и она упорно принялась осуществлять свою идею.

— Оно и верно. Если всё по-умному да с расчётом, тайга и прокормить может. А то ведь у всех на уме одно золото, прах Его возьми. А сколько добра бесполезно пропадает…

Печник был разговорчивый человек. Да и, как видно, немало успел повидать на своём веку. Он начал рассказывать о своём житье на разведке. Но она уже не слушала. Сквозь хрипоту настройки доносилась из репродуктора передача местного радиовещания.

«…Дальстрой раздвигает свои границы до реки Яны. Геологические партии на притоках Индигирки. Комплексная экспедиция с Чукотского полуострова сообщает…»

— Куда уже добрались. Вот она, Россия-матушка, попробуй обойди, — одобряет печник, а голос из репродуктора продолжает:

«В районе Аркагалы открыто крупнейшее месторождение угля. Дорожники штурмуют Бурхалинский перевал. Начато строительство пятой базы на реке Берелёх. Скоро колонны автомашин двинутся в новый золотоносный район Колымы и обратными рейсами повезут по предприятиям Дальстроя тысячи тонн дешёвого топлива…»

— Лиственницу вырастить сто — сто пятьдесят лет надо, попробуй их напастись. Уголёк — это дело. Если с умом… — комментирует печник.

«Второй завод/ приступил к серийному выпуску сварных катеров/ для колымских речников. Первые пять судов отгружены на пристань Среднекан. Авторемонтный завод освоил капитально-восстановительный ремонт машин/ отечественной марки ЗИС-5. На устье Утиной первая таёжная ТЭЦ дала ток. Вошла в строй обогатительная фабрика…»

Печник заскрежетал лопатой по железному листу, набрасывая глину в растворный Ящик.

— А ведь обжили Колыму, доктор. Ни цинги тебе, ни голодовок. Вон и радио кричит и кино показывают. А строят посёлки, как грибы… Глядишь, и станет Колыма такай же смирной, как Сибирь. А давно ли наш Томск за край света считали. — Он посмотрел на Матвееву и кивнул на дверь. — Да вы идите, доктор, не убегу. Раз надо, значит покончу сегодня.