Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Ты бы почистила, милая. Смотри, вот здесь пятно. Да и твоё пальто пора выгладить. Внешность, роднуша, это всё. Человек должен производить хорошее впечатление.

— Павел… — чуть слышно простонала Валя и отвернулась.

Корзин холодно улыбнулся:

— Не делай сердитые глазки. Ты Ещё многого не понимаешь. В каждой семье должен быть порядок. Ты же совсем ничего не умеешь — ни считать, ни вести хозяйство. Вот посмотри, — он вынул из кармана Её пальто кошелёк и пересчитал деньги, — позавчера ты взяла тридцатку, а что осталось? Куда ты умудрилась израсходовать пятнадцать рублей? Все домашние покупки я делаю сам. — В Его глазах вспыхнуло раздражение, — Нельзя, дорогая, так безбожно транжирить. — Он тихими шагами подошёл к столу и застучал пальцами по клеёнке.

Валя кусала губы.

— Делай как хочешь, я согласна, но не трогай меня и не заводи со мной этих разговоров. Неужели ты не понимаешь?

— Милая ты моя, да разве я для себя одного? Стоило тащиться за тридевять земель и вернуться ни с чем? — Он хотел обнять Её, но она отстранилась.

— Ты ничего так и не понял, Павлик. Ты не задумывался, что меня привело к тебе? Но Если так будет продолжаться, тогда я плюну на всё и уеду куда-нибудь на прииск, на дорогу, в поле. Да не всё ли равно…

— Валюша, родная. Опомнись, что ты говоришь?

— Ради чего похоронено всё доброе? Зачем я сижу тут, как мещанка? — говорила она с отчаянием. — Сколько можно? Это не первый, но последний наш разговор. Если тебе не дороги наши отношения, я уеду одна. А теперь решай.

Корзин по-настоящему напугался.

— Ну что ты, что ты, Валюша. Если ты так хочешь в тайгу, я сегодня же подам рапорт и договорюсь.

…В дверь комнаты постучали. Алла Васильевна пригласила войти. На пороге стояла Таня. Валя смутилась. Алла Васильевна только что сделала Ей маникюр, и она стояла растерянная, пряча руки за спину. В комнате пахло лаком.

— Не помешала? — Татьяна окинула взглядом комнату и стала поправлять волосы. Кругом всевозможные флакончики, салфеточки. На празднично накрытом столе деликатес (тэ) — тарелка свежих огурцов.

— Мы вас ждём, садитесь. Я рада с вами познакомиться, — говорила Алла Васильевна, щуря зелёные глаза. Татьяна почувствовала, что Её оглядели с ног до головы. Валя показала на стул у окна.

— Да и мне любопытно узнать вас, — улыбнулась Татьяна и села рядом с Валей. — Слышала о вас. Как говорят, земля слухами полнится.

— О-оо?.. — протянула Левченко. — Чем же вызван такой интерес к моей персоне? Я ведь не ударница и даже не активный строитель социализма. А так сказать…

— Музейная редкость, — добавила за неё Татьяна и засмеялась. — Вы только не обижайтесь, я хотела пошутить, но получилось грубовато. Мне совсем не хотелось вас обидеть.

Алла Васильевна улыбнулась:

— Кто-то должен заниматься и украшением рук женщин. А кроме того, я иногда стенографирую и печатаю на машинке.

В коридоре послышались шаги и голоса.

— Чего не сделаешь для любимой женщины? Это вашему брату-холостяку свобода, — говорил мягкий баритон.

— Ну это как сказать, — ответил глухо второй. — И куда?

— Пока на метеорологическую станцию в устье Дебина. Ну а там обещают перевести в один из центральных посёлков. Так что через пару недель — прощай ты, новая деревня…

— Это хорошо, Валюша обрадуется…

Валя с радостью бросилась к двери. Мужчины вошли. Красивый блондин с тонкими чертами лица поцеловал Валю в висок и, подойдя к Татьяне, представился:

— Корзин Павел, — и, наклонившись, поцеловал Ей руку. Второй топтался у порога.

— Сергей Константинович!.. Чего же вы? Знакомьтесь, — схватила Его за руку Валя и подвела к Татьяне.

— Фомин, — сказал он тихо.

Валя всех пригласила к столу.

Беседа не клеилась. Корзин был задумчив и раздражителен. Видимо, Его не особенно радовал предстоящий отъезд в тайгу. Фомин сидел рядом с Левченко и молчал. Да и Татьяна чувствовала себя неловко. После ужина она предложила погулять. Все с облегчением согласились. Фомин бросился к своему пальто.

Алла Васильевна поправила Ему воротник.

— Не нужно сердиться, мой мальчик. Это тебе не к лицу. Улыбнись-ка лучше. Вот так. — Фомин покраснел. — Не смущайся, право. Ты не ребёнок, да и мы не институтки. А потом, куда это ты так заторопился? — спросила она пытливо.

— Днями предстоит командировка. Поручили комплектовать новое лагерное отделение. Нужно кое-что подготовить.

— На трассу? Это хорошо, немного развеешься.

Фомин попрощался. Левченко набросила шаль и пошла Его провожать.