Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

Когда Михаил Степанович поднялся из шахты, был жаркий полдень. Приборы стояли, и только со шлюзов Ещё капала вода. Бригады обедали. Журчание речки сливалось со стрекотанием кузнечиков.

— Вижу по лицу, доволен. Ну, теперь пойдём, и я маленько порадую. — Краснов вздрогнул от громового голоса за спиной, оглянулся. На отвале сидел Шулин.

— Напугал. Задумался было. Ты чего тут?

— Тебя жду. Хотел заставить поплясать, да уж после. Идём.

— Письмо?

— Получше! Если всё так, как предполагаю, то, может, к осени и махнём крылышками.

Прошли по берегу, затем Шулин свернул к ключу по заметной тропке. «Значит, давненько прощупывает старый ключик», — растроганно подумал Краснов, вспомнив, что последнее время Шулин вечерами постоянно пропадал.

Ключ бурливо метался по камням, образуя омутки. В самом русле лежала старая лиственница с огромными корнями. Шулин положил лоток на галечный нанос и, ухмыльнувшись, сел на лиственницу,

— Ты, как видно, провёл тут капитальные работы, — заметил Краснов, оглядывая отвалы. — Когда же успел?

— Болею за тебя, Мишка. Душой болею. Надо же нам как-то освобождаться. Никишова, другим не возьмешь.

— Ты настоящий друг, Володя! — вырвалось у Краснова.

Шулин нахмурился и взял лоток. Он поднялся в штольню, наскрёб полный лоток щебёнки и сел на корточки у омутка.

— Смотри. Это здесь, у берега. А как перехватим штольней всю россыпь?

Краснов не спускал с лотка глаз. Шулин промывал с артистическим мастерством. Лоток так и играл у него в руках. Он то нырял, словно утка, оставляя за собой коричневый след, то, потряхивая носом, сбрасывал по сторонам породу. Наконец Шулин сплеснул остатки шлихов и передал лоток Краснову.

— Ну, что скажешь?

Тёмные крупинки покрывали всю канавку, а в уголочке лежали мелкие самородочки.

— Я думаю, что Если оформить открытие месторождения, то тебе можно и на отдых, — шутливо ответил Краснов, стирая пальцем шлихи.

— Дурак! Сморчок! Да я тебе сейчас набью морду!

— Ну-ну. Сразу и гром. Шуток не понимаешь. — Краснов положил лоток и взял Его за плечи. — Не умею я сказать, что чувствую. Слова того не подберёшь, оно больше, чем брат. Спасибо!

— Ладно тебе, ладно! Что мы — бабы? — бормотал Шулин.

Стесняясь своей нежности, они молча глядели друг на друга. Краснов первый расхохотался.

— Брось, Володька! Это же, чёрт возьми, хорошо. Что я могу, только поклониться тебе за всё. — Они пошли к лиственнице и сели. — Гляжу я на тебя, Володя, и думаю. Столько вот ты намыл золота, а ведь, поди, за душой ни гроша.

— А я вот о чем думаю, — перебил Его Шулин. — Лежит тут по меньшей мере два плана участка, и не надо нарезать шахты. Пересечём россыпь, пески из проходок по штольне — и сюда. А вот тут прибор. Уж Если после этого тебя не освободят, останется одно: брать отпуск и катить в Москву. Не я буду, Если приёма не добьюсь…

Участок обязался выполнить два годовых плана по золоту. Шулин послал телеграммы начальнику Дальстроя и в газету «Советская Колыма», хотя всю жизнь и презирал шумиху.

— Во имя доброго можно разок и пересилить себя. А то ведь возьмут и забудут, затрут, — говорил он забойщикам, просматривая газету.

В июне появился бывший начальник участка Зубков. Временно он был назначен заведующим горными работами. Никишов избегал перемещений в разгар промывочного сезона и потому назначил Его в резерв. Ему и поручили штольню на ключе.

Шулин снова занялся разведкой. Краснов готовил посёлок к зиме, строил жильё, магазин, клуб и был в постоянных разъездах. Работа шла успешно, и не было причин для беспокойства. Но вдруг пошли тёплые дожди, земля набухла. Ключи забурлили, речка сравнялась с берегами. А ночью хлынул ливень. Краснов приехал из леса и только лёг, как в окно постучал Шулин.

— Мишка, вставай! Разгуливаются ключи-то. Как бы не натворили нам бед! — И захлопал по лужам резиновыми сапогами, удаляясь……

Краснов набросил плащ и вышел. Он поднял бригаду и велел срочно идти к прибору, а сам пустился догонять Шулина.

Но Его давно и след простыл. Наверное, уже в штольне. Во мгле вспыхнул факел, проплыл по эстакаде прибора, поднялся по берегу и, мелькнув в провале, осветил высокую фигуру Шулина.

Беспокоится за крепление, догадался Краснов и прибавил шагу.

Да и было основание волноваться. Как правило, старые горняки пренебрегали надёжным креплением подземных выработок: вечная мерзлота, какие там обвалы. Зубков разделял это мнение, поэтому Шулин первым делом бросился в штольню.