Питер Абрахамс: Во власти ночи

— Это можно выяснить лишь одним путем, — прошептал Старик Нанда, подавляя страх.

Он посмотрел на будильник, решил, что еще слишком рано для разговора с капитаном, снова забрался под одеяло и стал размышлять, какой подход безопаснее и имеет больше всего шансов на успех. Но, в сущности, не могло быть безопасного подхода.

█

Чтобы как-нибудь убить время, капитан Стиккелунд заполнял вахтенный журнал. Утро в порту всегда нагоняет скуку — особенно в этом порту, где у него не было друзей и где он даже не хотел их заводить; поэтому он спешил обернуться с делами. Вчера кончили разгрузку корабля. Сегодня утром погрузят уголь, запасы проводольствия и воды, а также немного фруктов и сахара, после чего корабль выйдет из порта и возьмет курс на Суэцкий канал. Так что до захода солнца они уже покинут этот вонючий порт, где даже воды океана замутнены мерзкой грязью.

В дверь кабины просунулась голова помощника.

— Наш главный фрахтователь, сэр, — доложил он.

— Уже на борту?

— Только что подъехал на машине.

— Но ведь, кажется, все в порядке. Он был в прекрасном настроении, когда я ужинал с ним вчера вечером… Ну, ладно…

Схватив фуражку, капитал поспешил навстречу Старику Нанде. Он знал (то же самое говорили и его хозяева), что, если бы не перевозка грузов Нанды, судам компании, курсирующим по маршруту Азия — Африка — Европа, не удалось бы конкурировать с новыми быстроходными дизельными судами. И поскольку этот маршрут был важен для него лично, как ничто другое, он поддерживал знакомство со Стариком Нандой — сперва только в интересах дела, но затем и потому, что каким-то непостижимым образом проникся симпатией к этому человеку, хотя и не питал ничего, кроме презрения, к его жизненным правилам.

Они встретились на верхней площадке трапа.

— Мистер Нанда?.. Надеюсь, все в порядке? — Капитан был обеспокоен видом индийца.

— Я хочу поговорить с вами, капитан; хочу попросить вас об одолжении. О личном одолжении.

О боже! — подумал капитан. Этого надо было ожидать. И почему ты решил, что он чем-то отличается от других?

Старик Нанда почувствовал внутреннюю скованность в капитане. Тревога его возросла.

— Да, конечно, — отчужденно-холодным тоном отчеканил Стиккелунд, повернулся и повел гостя в свою каюту. Он был сильно удручен. Ведь от этого человека он ждал многого. Когда общаешься с людьми — пусть мимоходом, — у тебя всегда появляются кое-какие надежды: это, как видно, естественно и неизбежно.

Старик Нанда следовал за капитаном с таким ощущением, будто попался в ловушку, из которой ему уже не вырваться, он осознал со всей ясностью, что всецело находится во власти этого человека. У него заколотилось сердце. У меня будет сердечный приступ, и я свалюсь замертво… Может быть, повернуться и пойти к своей машине? Он еще ничего не знает. Повернуться и пойти… А что потом? Ждать, когда они явятся в твой особняк и заберут африканца, заберут доктора, заберут Джо, заберут тебя самого и все, что удалось тебе скопить благодаря изворотливости и ловкости?

Стиккелунд распахнул дверь каюты и пригласил Старика Нанду войти. Затем он захлопнул дверь и подошел к открытому иллюминатору. Его звали запахи портов всего мира, и ему уже хотелось быть в открытом море, чтобы не видеть и не слышать этих людей, погрязших в своих мелких хитростях.

Внезапно у Старика Нанды подкосились ноги, и он рухнул на стул возле двери. Капитан обернулся и посмотрел ему прямо в лицо, с безразличным видом ожидая, когда тот заговорит.

Старик Нанда дважды раскрыл рот, но не смог выдавить ни звука. А капитан никак не хотел прийти ему на помощь. На висках у Нанды выступили крупные капли пота. Он помахал правой рукой: жест, означавший, что он не прочь выпить. Капитан вспомнил, что Старик любит брэнди.

— Брэнди?

Нанда кивнул. Отвращение, которое чувствовал Стиккелунд, походило на неприятный вкус во рту. Он подошел к небольшому бару, достал одну из трех бутылок, которые преподнес ему накануне Старик, и налил в бокалы крепкого брэнди.

Индиец сделал долгий глоток, скорчил гримасу, затем откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Чуть погодя он открыл глаза, и лишь досада помешала капитану увидеть отчаяние в его глазах. Величайшим усилием воли Старик Нанда поднялся на ноги и подошел к капитану. Только тогда Стиккелунд заметил, что его трясет как в лихорадке.

— Двое молодых людей скрываются от правительства… двое молодых людей… Помогите мне, пожалуйста… Я заплачу столько… сколько пожелаете…