Питер Абрахамс: Во власти ночи

— Улизнул в Протекторат, — сказал Лоув.

— Да? Так почему даже англичане не знают, когда он уехал из Протектората? Если бы он летел самолетом, то непременно прошел бы регистрацию в порту и наши агенты легко установили бы этот факт. Но его имя нигде не значилось. Как же могло случиться, что спустя неделю он очутился в одной из коммунистических стран?

— Это ты мне скажи, — парировал Лоув.

— Берег находится в часе езды отсюда, берег пустынный, охраны нет.

— Ты просто спятил, — настороженность Лоува сменилась весельем.

— Спятил? Это насчет Махланги, что ли?

— Нет… насчет Махланги ты, может, и прав… Я говорю о Кэтце.

— А что особенного я сказал — что он испугался и что нам о нем ничего не известно?

— Ты связываешь это с Махланги и всеми, кто исчез?

— Да. Ведь мы ничего не знаем об этом человеке.

— К тому же мы встретили его с кафром на дороге в три часа утра.

— Не знаю, как насчет кафра. Он не вызвал у меня подозрений. А вот о Кэтце, я думаю, следует навести кое-какие справки. Он давно здесь живет?

Лоув чиркнул спичкой, прикрыл пламя ладонью правой руки, а левой вынул изо рта сигарету и сказал:

— Ровно год… — Он стоял, уставившись в одну точку до тех пор, пока спичка не обожгла ему пальцы. Тогда он тихо выругался, бросил обгоревшую спичку на землю и покачал головой:

— Что-то не верится. Он свой человек.

— Может быть, это и верно. Но ровно год назад, с тех пор как он здесь появился, и начались эти загадочные исчезновения. Кто он такой и откуда приехал?

— Это как раз нам и нужно выяснить прежде всего, — задумчиво проговорил Лоув, снова закуривая.

— Вот именно.

— Подадим рапорт?

— Рановато. Пока не о чем докладывать. Сначала кое-что уточним. Будем следить за ним, только осторожно, чтобы не заметил. Есть у меня один знакомый парень в управлении внутренней безопасности. Вечером, когда сменимся, зайду к нему.

— Хорошо, — Лоув сладко зевнул и проворчал — Черт бы побрал эти ночные наряды.

Воображение рисовало ему пышное тело жены. Через час он вернется домой, подойдет к постели, она что-то пробормочет во сне. Он коснется ее теплого, почти горячего тела, и его обожжет желание. Спустя почти два года после женитьбы он был по-прежнему опьянен страстью.

Его спутник добродушно усмехнулся:

— Перестань себя распалять. Потерпи немножко. Скоро увидитесь.

Чтобы скрыть неловкость, Лоув спросил:

— Почему вдруг ты стал подозревать Кэтце?

— Я всегда мечтал служить в управлении внутренней безопасности.

— Ясно, — сказал Лоув, а что ясно, он и сам не знал.

█

— Хватит! — сказал Нкози, прервав поток бранных слов Вестхьюзена.

И Вестхьюзен, вопреки ожиданиям, умолк. Следующие три мили он гнал автомобиль с головокружительной скоростью.

— Нас преследуют?

Нкози посмотрел в заднее стекло.

— Нет.

Проехав милю, Вестхьюзен снова велел ему оглянуться. Но патрульной машины не было. В предрассветной мгле они въехали в какой-то населенный пункт. Нкози сразу узнал поселок на краю тростниковых плантаций. За ним, несколько правее, на отлогом склоне Нкози увидел гроздья огней. С детских лет помнил он этот городок — одно из немногих бурских поселений в этой части Наталя.

Не доезжая до городка, Вестхьюзен повернул налево, и машина стала взбираться вверх по склону. Одолев подъем и проехав еще две мили, он свернул с дороги, выключил фары и повел машину по неровной проселочной дороге, сквозь море зеленого тростника.

Машина остановилась. И возле нее словно из-под земли вырос человек.

— Мистер Нкози, — окликнул незнакомец.

— Я вас слушаю.

— Хорошо.

— Вам придется уплатить вдвое больше, — заявил Вестхьюзен. — Двадцать рэндов, а не десять. За этого и за всех других.

— Не знаю каким образом, но он узнал, что я везу с собой, — вступил в разговор Нкози. — Нас остановил патруль, его, кажется, взяли на заметку.

— Не ври, проклятый кафр! — прошептал Вестхьюзен. — Никто не брал меня на заметку. Что же касается денег, то я просто догадался. Он сам себя выдал, сам.

Наступило молчание, потом человек, стоявший возле машины, спросил:

— Как вы думаете, будет погоня?

— Наверно, да, — сказал Нкози. Этот человек индиец, мелькнула у него догадка.

— О чем вы говорите, черт побери! — вспылил Вестхьюзен.

— Пойдемте, — прошептал человек.

Нкози вылез из машины, вытащил мешок с деньгами. Крошечный карманный фонарик в руках стоявшего рядом человека высветил маленький кружок, и Нкози увидел угольно-черные руки, достающие из бумажника деньги; руки были большие, ловкие.