Роман Братны - Тают снега

Эту перину я когда-нибудь сброшу с кровати. Поэтому ведро с водой надо ставить подальше. Здесь их только слегка лизнуло. Половина деревни сгорела. Почти все живы. Кровавый Васыль. Дети в избах плачут. Рассказать бы кому-нибудь, что все, что сделал этот Васыль, было оправдано... рассказать, рассказать... К черту! Опять на мне эта окаянная перина. Говоришь, что не хочешь быть никем, только Миколаем Мосуром.

Горят деревни. Миколай, ты, конечно, не выучил тригонометрию? Для того, чтобы не крали керосин, можно было бы одеться и сесть за стол, решить несколько задачек из учебника... Должен ли Миколай Мосур быть инженером? Но ведь он руководитель строительства. У него есть "свои" инженеры. Значит, слух о Кровавом Васыле дошел и сюда, в отдаленный повят. Надо попробовать заставить себя заснуть. Но вчерашний сон вернуться не должен, это правда, что он хуже бессонницы. Минувшее. Навсегда. Совершенно чужое Миколаю Мосуру. Да. Ему, вернее, мне, то уже может только присниться. Скоро, через пять часов, он услышит наяву понукающие крики извозчиков, начнет пыхтеть механический молот. Станет выбрасывать из трубы голубые облачка дыма. Чертовски далеко это вёдро. И опять искаженная, ненавистная, тупая рожа орущего ребенка, который на слова матери: "Заберет тебя Кровавый Васыль", давится собственным плачем, глотает сопли. Хорошо хоть, что за окнами ветер, тогда тепло душной комнаты воспринимается дарованным благом. Но сейчас ветер унялся... ночь стоит тихая. Бродит черная, душная, сейчас она упадет на голову, как мешок, и невидимые руки будут душить его до рассвета.

Мосур был всегда в хорошем, даже веселом, настроении, как заметили крестьяне, но его улыбка не вызывала у них доверия. Даже с самого начала, когда Ослава, переполненная весенними водами, не давала работать, он не успокаивался: мотался на своз, запускал лесопилку, делал из бревен шпалы, потому что часть пути надо было заменить. Его взрывали сначала партизаны, потом какая-то заблудившаяся аковская* группа, потом кочующие по перевалам уповские** батальоны, "курини", потом отступающие немцы. Многократно ремонтированный мост, по мнению Мосура, замену шпал заслужил.

* Ак?вская группа - отряд Армии Крайовой, подчинявшейся польскому буржуазному правительству в Лондоне.

** Уп?вскне батальоны, "куринu" - батальоны Украинской повстанческой армии (УПА), созданной в 1942 году националистической военной организации, действовавшей также в юго-восточной части Польши; уничтожена в 1947 году в результате совместных действий советских, польских и чехословацких войск.

В тот день путь надо было довести до того места, где две недели тому назад он стоял, осматривая территорию будущего строительства.

Мосур как раз брился перед выходом, когда в осколке зеркала, засунутого за раму иконы, появилось лицо солтыса*.

* С?лтыс - сельский староста.

- Ну? - буркнул Мосур.

Солтыс хотел только спросить, не едет ли пан инженер случайно в город.

- А что? - Мосур вытирал лицо полотенцем.

- Хотят школу. Надо посоветоваться.

- Где? - Мосур застегнул ворот зеленой рубашки.

Из деликатного ответа крестьянина следовало, что пану инженеру лучше всех известна проблема жилья. Уже сейчас в халупе людей как сельдей в бочке.

- Школу еще рановато, - подытожил солтыс.

Мосур разглядывал свою полувоенного покроя куртку. Всовывая руки в рукава, он сообщил, что через несколько дней может освободить собственную комнату.

- Подлатают домик обходчика, он у самого строительства, рядом с ОРМО**...

** ОРМО - Добровольческий резерв гражданской милиции.

- Школа должна была быть у Хрыцьк?... - пробурчал солтыс.

У Мосура с Хрыцько были натянутые отношения, но он любил этого крестьянина. Репатриант из-за Буга обладал какой-то необыкновенной хозяйской сметкой. Уже через год он вышел в Пашеце в число зажиточных. Сейчас, направляясь к нему с солтысом, начальник улыбнулся своим мыслям: он составлял план разговора. Надо было Хрыцько "сломать" и назначить на подводу. День обещал быть хорошим. Ветер высушил лужи.

Свернули в ворота. Хрыцько отыскался сразу. В ответ на требование взять к себе учительницу пожал плечами. К разговору о шарварке*** отнесся серьезно. Он терпеливо объяснял Мосуру, что не позволит загнать скакуна, а кроме того, скакун разобьет любую повозку.

*** Шарварк - подводная повинность.

- Такой кавалерист? - спросил Мосур.

Крестьянин улыбнулся в усы.

- Пойдемте, - и двинулся в сторону конюшни.

Великолепный вороной скакун при виде его заржал и стал нервно дергать цепь.