Вольтер - Диалоги Эвгемера

Калликрат. Мне не терпится о них услышать; вы переносите меня в другой мир.

Диалог восьмой

ВЕЛИКИЕ ОТКРЫТИЯ ФИЛОСОФОВ-ВАРВАРОВ;

ГРЕКИ В СРАВНЕНИИ С НИМИ - ДЕТИ

Эвгемер. После того как в различных странах некоторые люди стали развивать свою способность мышления, они долго и тщетно исследовали вопрос, почему любые тела падают с воздуха на землю и почему они достигали бы центра земного шара, если бы их не задерживала его поверхность; это было доказано опытами в знаменитых колодцах Мемфиса и Сьенны, в которые, как можно было видеть, проваливались самые тяжелые и самые легкие тела, заброшенные на возможно большую высоту в воздух самыми сильными механизмами. Толпа при виде тела, заброшенного в воздух, с тем чтобы оно потом устремилось к земле, удивлялась не больше, чем она была бы удивлена при виде смены дня ночью, хотя ее любопытство должны были бы возбудить оба эти феномена. Философы бились над причинами тяготения, но безуспешно. Наконец, на острове Касситерида16, в стране нам незнакомой, в дикой местности, где люди совсем недавно разгуливали обнаженными, нашелся мудрец17, воспользовавшийся открытиями других мудрецов; он присоединил к ним свои, более веские открытия и предъявил пораженной Европе решение и доказательство проблемы, безрезультатно занимавшей умы всех ученых с первого момента зарождения философии: он показал, что закон тяготения был всего лишь следствием первой теоремы самого бога - этого вечного Геометра.

Дабы прийти к этому знанию, надо было выяснить размер диаметра Земли, а также на сколько своих диаметров Луна, ее спутник, отделена от ее центра, находясь в зените. Затем надо было подсчитать скорость падения тел и доказать, что их заставляет падать вовсе не ток воздуха, как полагали раньше. Философ с острова Кассетерида доказал, что сила притяжения, порождающая вес, действует пропорционально массам, количеству материи, а не пропорционально поверхностям, как то происходит в жидкостях; таким образом, это притяжение действует как сто единиц на тело, имеющее сто единиц материи, и как десять - на тело, материя которого составляет десятую часть [от первого].

Оставалось открыть, что любое тело, находящееся вблизи Земли, падая, проходит пятьдесят четыре тысячи футов в первую минуту; а если бы оно падало с высоты шестидесяти земных радиусов, оно за то же самое время проходило бы не больше пятнадцати футов. Расчет показал, что Луна -- именно то тело, которое, находясь от Земли на расстоянии шестидесяти земных радиусов, пробегало бы вдоль своего меридиана за одну минуту небольшой отрезок в пятнадцать футов вертикально по направлению к Земле.

Было доказано, что это светило не только тяготеет, притягивается к Земле и имеет вес, пропорциональный своей массе, но также и что оно тяготеет к Земле тем больше, чем более оно к ней приближается, и тем меньше, чем более оно от нее удаляется, в соответствии с квадратом его расстояния от Земли.

Тот же закон соблюдается всеми остальными светилами по отношению друг к другу, поскольку любой закон природы единообразен: каждая планета притягивается к Солнцу, а Солнце - к ней, вследствие того что все они состоят из материи и в соответствии с квадратом расстояния каждого светила от другого.

Но это еще не все. Эти варвары вдобавок открыли, что, если какое-либо тело движется вокруг некоего центра, оно описывает вокруг этого центра площади, пропорциональные времени, за которое оно их облетает, а раз оно описывает такие площади пропорционально этому времени, значит, оно испытывает тяготение, притягивается к этому центру. На основе такого и некоторых других законов Касетеридец доказал неподвижность Солнца и бег планет, а также комет, циркулирующих вокруг Солнц по эллипсам.

Это творение отличалось и от платоновского с его треугольниками и додекаэдрами и от пифагоровского с его семью музыкальными тонами; оно было основано на самой величественной геометрии. Вы, кажется, мне, изумлены; но так оно и должно быть. Вы будете, возможно, поражены еще больше, когда узнаете: варвар этот показал людям, что представляет собой свет, и он сумел произвести анатомию световых лучей с большей ловкостью, чем Гиппократ когда-либо смог вскрыть движущие пружины человеческого тела. Один великий астроном, его соотечественник, бывший также большим поэтом, недаром о нем сказал:

Более всех подобен богам он средь смертных*.

*) Мы даем здесь перевод вольтеровского французского перевода стиха Галлея: Nee propius fas est attingere divos - "Смертному не дано быть ближе к богам" (лат.). - Примеч. переводчика.