Вольтер: Философские письма

- Друг, еще раз прошу, обойдемся же без проклятий", молвил добродушный квакер. - Христос принял крещение Иоанна, по сам не крестил никого; мы же ученики Христа, а не Иоанна.

- Увы! - скачал я, - в стране, где есть инквизиция, вы были бы попросту сожжены, бедняга... Во имя любви к Богу давайте я нас окрещу и сделаю христианином!

- Если бы требовалось лишь это для снисхождения к твоей слабости. -возразил он серьезно, - мы охотно бы это сделали; мы никого не осуждаем за выполнение обряда крещения, но мы верим, что те, кто исповедует абсолютно священную и духовную религию, должны, елико возможно, воздерживаться от иудейских обрядов.

- Так что же, крещение, - вскричал я, - это один из иудейских обрядов?!

- Да, мой сын. - продолжал он, - он настолько иудейский, что многие евреи еще и поныне пользуются иногда крещением Иоанна. Обратись к античности, и ты узнаешь, что Иоанн просто воскресил эту практику, действовавшую задолго до него у евреев, подобно тому как паломничество в Мекку было принято у исмаилитов. Иисус пожелал принять крещение Иоанна, точно так же, как он подверг себя и обрезанию, но то и другое - и обрезание и омовение водой - было упразднено крещением Христа - этим крещением духа, омовением души, спасающим людей; так, предтеча Иоанн сказал: "Я крещу вас водою истине, но другой придет после меня, более могущественный, чем я. которому я недостоин даже подать сандалии; он окрестит вас огнем и Св. Духом". Точно так же великий апостол язычников Павел писал коринфянам: "Христос послал меня не крестить, но проповедовать Евангелие". Таким образом, этот самый Павел никогда никого не крестил водой, кроме двух человек, да и то против своей воли. Oн сделал обрезание своему ученику Тимофею, другие апостолы также делали обрезание всем, кто этого желал. А ты обрезан?

- обратил он ко мне вопрос.

Я ответил ему. что не имел этой чести.

- Прекрасно, друг. - сказал он, - ты христианин без обрезания, а я -без крещения.

Вот таким образом мой снятой человек тенденциозно злоупотребил

?тремя-четырьмя местами Священного писания, которые, казалось бы. оправдывали его секту, но он самым искренним образом забыл добрую сотню мест, кои ее уничтожают. Я поостерегся вступать с ним в какой бы то ни было спор - когда имеешь дело с одержимым, это ничего не дает: никогда не следует говорить человеку о недостатках его возлюбленной, как ни в коей мере не следует объяснить, истцу слабые стороны его дела или приводить доводы рассудка ясновидцу; итак, я перешел к другим вопросам.

- А как вы относитесь к причастию? - спросил я его.

- Мы вообще им не пользуемся, - сказал он.

- Как! Вы вообще обходитесь без причастия?

-Нет, но мы признаем только причастие сердца.

После этого он снова стал цитировать мне Писание. Он произнес предо мной внушительную речь, направленную против причастия, говоря со мной вдохновенным тоном, дабы внушить мне, что все святые таинства -это выдумки людей и что слово "таинство" ни разу не встречается в Евангелии.

-Извини, - сказал он, - мое невежество, я не привел тебе и сотой доли доказательств моей религии, но ты можешь их прочесть в изложении нашего символа веры у Роберта Беркли2: это одна из лучших книг, вышедших когда-либо из рук человеческих. Наши враги считают ее очень опасной, именно это показывает, насколько она разумна.

Я обещал ему прочесть эту книгу, и мой квакер решил, что я уже обращен.

Далее он изложил мне в немногих словах основание тех странностей, которые служат причиной презрения, питаемого к этой секте другими.

- Признайся, - сказал он, - что тебе стоило больших усилий не рассмеяться, когда на все твои любезности я отвечал тебе, не снимая с головы шляпы и разговаривая с тобой на "ты", а между тем ты мне кажешься слишком образованным человеком, чтобы не знать, что во времена Христа ни одна нация не впадала в эту смехотворную подмену единственного числа множественным. Цезарю Августу говорили: "Я тебя люблю, я тебя прошу, благодарю тебя"; он не терпел даже, чтобы его называли "Господин, Dominus". И лишь гораздо позже люди решили обращаться друг к другу на "вы" вместо ''ты", словно вместо одного человека налицо дна, и присвоить себе заносчивые титулы "Ваше высочество", "Превосходительство", "Преосвященство", которые земные черви дают другим земным червям, заверяя их в том. что они являются почтительнейшими (и бесчестно двоедушными!), ничтожнейшими и покорнейшими их слугами. Именно для того, чтобы сильнее остерегаться этого недостойного обмена лживыми и льстивыми заверениями, мы одинаково обращаемся на "ты" к королям и уличным сапожникам и никому не кланяемся, сохраняя к людям лишь милосердие, уважение же -только к законам.