Вольтер - Статьи из 'Философского словаря'

* См. по этому поводу Рассуждение г-на адвоката Бельгье, весьма любопытное. - Примеч. Вольтера.

Раздел III

- Если философия сделала столько чести Франции в Энциклопедии34, надо также признать, что невежество и зависть, посмевшие осудить этот труд, покрыли бы Францию позором, если бы двенадцать-пятнадцать конвульсионеров, затеявших заговор, можно было рассматривать в качестве рупоров Франции, в то время как они были на самом деле всего лишь слугами фанатизма и мятежа и вынудили короля разогнать подкупленную ими корпорацию. Действия их не были такими насильственными, как во времена Фронды, но были не менее смешны. Их фанатичная вера в конвульсии и жалкий престиж Сен-Медара были столь сильны, что они вынудили некоего чиновника - человека, впрочем, мудрого и уважаемого - заявить во всеуслышание в парламенте, будто "чудеса католической церкви существовали всегда". Под этими чудесами можно было разуметь лишь явления конвульсий. Несомненно, других чудес не бывает, если только не верить в малышей, воскрешенных святым Овидием. Времена чудес миновали: церковь-триумфаторша в них более не нуждается. По правде говоря, понимал ли хоть единое слово кто-либо из гонителей Энциклопедии в ее статьях по астрономии, динамике, геометрии, метафизике, ботанике, медицине и анатомии, которыми заполнена в каждом своем томе эта ставшая столь необходимой книга?*

*-Хорошо известно, что не все равноценно в этом огромном труде, да это и невозможно. Статьи Кюзака и других подобных втируш нельзя сравнить со статьями Дидро, д'Алам-бера35, Жокура, Бушэ д'Аргиса, Венелля, Дюмарсе36 и многих других истинных философов; но в целом труд этот - вечная услуга человечеству; доказательством тому служит то, что его переиздают всюду. Его хулителям не оказывают подобной чести. Да и существовали ли они вообще? Сие можно знать лишь по нашему о них упоминанию. - Примеч. Вольтера.

Какая груда нелепых обвинений и грубой клеветы обрушилась на эту сокровищницу всевозможных знаний! Стоило бы опубликовать это в конце Энциклопедии, дабы увековечить позор этих людей.

Вот что значит вознамериться судить о труде, который вы не в состоянии даже понять. Подлецы! Они вопили, будто философия губит католицизм. Полноте! На двадцать миллионов человек нашелся ли хоть один, кто оскорбил бы малейший обычай прихода? Разве недоставало когда кому-либо уважения к церкви? Или кто-нибудь выступил публично против наших обрядов с единым словом, кое звучало бы столь же язвительно, сколь звучали некогда выпады против королевской власти?

Повторяем: никогда философия не причиняла вреда государству; фанатизм же, сопряженный с корпоративным духом, причинял ему неисчислимый вред во все времена.

Раздел IV

КРАТКИЙ ОБЗОР ДРЕВНЕЙ ФИЛОСОФИИ

Я потратил около сорока лет на паломничество в два-три уголка этого света, целью которого были поиски философского камня, именуемого истиной. Я советовался со всеми поклонниками античности, с Эпикуром и Августином, Платоном и Мальбраншем, но остался при своей бедности. Быть может, во всех этих философских горнилах содержатся одна-две унции золота; все же остальное - тлен, безвкусное месиво, из которого ничто не может родиться.

Мне кажется, наши учители-греки скорее писали ради того, чтобы обнаружить свой ум, нежели для того, чтобы поставить его на службу познанию. Я не вижу ни одного античного автора, имеющего последовательную систему методичную, ясную, развиваемую от следствия к следствию.

Пожелав сличить и объединить системы Платона, наставника Александра37, Пифагора и восточных философов я извлек приблизительно следующее:

Случай - слово, лишенное смысла; ничто не может существовать без причины. Мир устроен в соответствии с математическими законами, а значит, его устроял разум.

Возглавляло созидание этого мира не такое разумное существо, как я, ибо я не могу создать и клеща; а значит, этот мир - творение интеллекта, значительно превосходящего мой разум.

Существо это, в столь высокой степени обладающее разумом и могуществом, -- существует ли оно в силу необходимости? Так, разумеется, должно быть, ибо ему необходимо либо получить свое существование от другого бытия, либо благодаря своей собственной сущности. Если оно получило его от иного бытия -- а это трудно постичь, -- я должен прибегнуть к этому иному, и это иное бытие окажется перводвигателем. Куда бы я ни обратился, я должен допустить могущественный и разумный перводвигатель, являющийся таковым по своей сути.