Вольтер - Статьи из 'Философского словаря'

Люди тщеславные и сластолюбивые вообще не имеют времени для рассуждения и следования скверной системе: у них иные заботы, они не сравнивают между собой Лукреция и Сократа. Так идут среди нас дела.

Но не так обстояло дело в римском сенате, почти целиком состоявшем из принципиальных и практических атеистов, иначе говоря, из людей, не веривших ни в Провидение, ни в загробную жизнь; сенат этот был собранием философов, сладострастных и горделивых, весьма опасных (такими они были все без исключения) и погубивших республику. При императорах продолжал процветать эпикуреизм; сенатские атеисты были мятежниками во времена Суллы и Цезаря; при Августе и Тиберии они были безбожниками-рабами.

Я бы не хотел иметь дело с государем-атеистом, заинтересованным в том, чтобы истолочь меня в ступе: уверен, что в этом случае меня стерли бы в порошок. Я не хотел бы также, если бы я сам был сувереном, иметь дело с придворными-атеистами, заинтересованными в том, чтобы меня отравить: мне нужно было бы тогда на всякий случай каждый день принимать противоядие. А, следовательно, абсолютно необходимо и для государей, и для народов чтобы идея верховного Существа, Творца, управителя, воздающего и карающего, была запечатлена глубоко в умах.

Бейль в своих "Мыслях о кометах" пишет, что есть народы-атеисты. Кафры, готтентоты, топинамбы и многие другие малые нации совсем не имеют бога: они не признают его и не отвергают; они просто никогда ничего о нем не слыхали. Скажите им, что есть Бог - они легко в это поверят; но скажите им, что все вершится природой вещей, - они поверят вам также. Утверждать, будто они атеисты, то же самое, что обвинять их в антикартезианстве: ведь они ни за, и ни против Декарта. Они настоящие дети: ребенок не бывает ни атеистом, ни деистом - он вообще никто.

Какой же вывод сделаем мы из всего этого? Да тот, что атеизм - весьма опасное чудище, когда оно находится в тех, кто стоит у власти; он опасен и в кабинетных ученых, пусть даже жизнь их вполне невинна, ибо из их кабинетов они могут пробиться к должностным лицам; и если атеизм не столь гибелен, как фанатизм, он все-таки почти всегда оказывается роковым для добродетели. Отметим особенно, что ныне меньше атеистов, чем когда бы то ни было, после того как философы признали, что ни одно существо не развивается без зародыша, что не существует зародыша без замысла и т.д., а также что зерно не возникает из гнили.

Геометры, не являющиеся философами, отвергли конечные причины, но истинные философы их допускают; и, как сказал один известный автор, учитель катехизиса проповедует Бога детям, Ньютон же доказывает его бытие мудрецам.

Если атеисты существуют, то о ком стоит здесь говорить, если не о продажных тиранах наших душ, вызывающих у нас отвращение своими обманами, заставляющих некоторые слабые умы отрицать Бога, коего эти монстры бесчестят? И сколько раз эти кровопийцы народа доводили угнетенных граждан до возмущения против своего короля!

Люди, отягощенные нашей телесной субстанцией, нам кричат: "Будьте уверены, ослица действительно говорила! Верьте, что рыба проглотила человека и доставила его через три дня на берег здоровым и невредимым. Не сомневайтесь в том, что Бог вселенной повелел одному иудейскому пророку жрать дерьмо (Иезекиилъ), а другому - купить двух потаскух и родить от них детей блуда (Осия). Верьте в сотни вещей, либо явно омерзительных, либо математически невозможных; в противном случае сострадательный Бог бросит вас в адский костер на срок не в миллион миллиардов веков, но на целую вечность - будете ли вы при этом обладать телом или же нет".

Эти непостижимые глупости возмущают слабые и легковесные умы так же как и умы крепкие и мудрые. Они говорят: наши учители рисуют нам Бога самым неразумным и грубым из всех существ, следовательно, Бога не существует. Однако следовало бы сказать: итак, наши учители приписывают Богу свои собственные нелепости и жестокости, а значит, Бог прямо противоположен этому изображению; он настолько же мудр и благ, насколько они рисуют его безумным и злым. Так объясняют вопрос мудрецы. Но если их услышит какой-то фанатик, он донесет на них чину церковной полиции, и этот чиновник бросит их на костер, полагая при этом, что он отмщает божественное величие и ему подражает, в то время как на самом деле он наносит ему оскорбление.

БОГ, БОГИ

Раздел первый

Мы вынуждены очень часто предупреждать, что "Словарь" этот создан вовсе не для того, чтобы повторять и твердить то, что было уже сказано многими другими.