Димитр Пеев - Аберацио Иктус

— Мой коллега пригласил вас сюда, чтобы мы могли поговорить спокойно. Не буду скрывать, мы очень рассчитываем на вас.

Антонов помолчал, следя за ее реакцией, но женщина не воспользовалась паузой и продолжала молча смотреть ему в глаза.

— Что вас заставило позвонить в милицию? Были ли какие-то основания у вас для тревоги?

— Я посла, потому цто подумала, цто с Пепи цто-то слуцилось. Мозет, сломала ногу. Потом разволновалась, когда увидела, цто клюц в дверях. Знацит, дома. И не отвецает…

— Значит, только поэтому?

— Только поэтому.

— Значит, не было ничего, что могло бы вызвать ваше беспокойство за Пепи?

— Ницего.

— А почему она покончила с собой?

— Поконцила?! Не мозет быть. Пепи обыцно радовалась зизни. Она была не такой целовек. Она не поконцила с собой!

— Допустим. Тогда… остается одно: ее убили.

Консулов смотрел и слушал, не вмешиваясь в разговор, но в его глазах Антонов прочел какое-то неодобрение по поводу ведения разговора. Хубавеньский уставился на свидетельницу, явно любуясь ею.

— Скажите, знаете ли вы кого, кто бы ненавидел вашу подругу и имел основания свести с ней счеты или желал ее смерти?

— Такого целовека я не знаю.

— Вы хотите, чтобы мы нашли убийцу?

— Хоцу, конецно, хоцу!

— Тогда вы должны рассказать нам все, что вы знаете о ней.

— А разве она убита? Вы зе сказали, цто она поконцила с собой…

— Слушайте, Клео, так вас, кажется, называют в салоне? — вмешался Консулов. — Вы бывали в гостях у Пепи?

— Много раз. И она у меня.

— Сейчас меня интересует, когда вы были у нее в последний раз. Что вы делали в понедельник двадцать первого, когда ушли с работы? И подробнее, ничего не пропускайте!

Клео посмотрела на Антонова, как бы ожидая от него подтверждения, отвечать ли ей на этот вопрос.

— Он миня обизает. Поцему он спрасивает об этом?

— Ничего обидного в этом не вижу. Отвечайте.

— Хоросо. Я была у Пепи месяц или более того назад.

— А где вы были в понедельник вечером? — снова вмешался Консулов. — Почему уходите от ответа?

— У одной своей приятельницы в хостях.

— Ее имя? Расскажите поподробнее, что вы делали в понедельник.

Вопросы Консулова были вполне законными, но стало ясно, что они ничего не дадут следствию. Сомнений в том, что Клео в тот вечер не навещала Пепи, не было. Тогда почему так настойчиво Консулов спрашивал ее об этом? Единственный смысл заключался, видимо, в том, чтобы внушить ей, что и она может находиться под подозрением. Это могло бы вывести ее из себя, и у нее развязался бы язык. А в том, что язык у Клео длинный и что ей есть о чем рассказать, сомневаться не приходилось…

Разговор закончился тем полуобещанием, полупредупреждением, смысл которого сводился к одному: им вскоре вновь придется встретиться.

— Так всегда получается, когда ничего не знаешь, — заключил Антонов, когда Клео вышла.

— Ницего, ницего, она нам все сказет.

— Крум, не остри, пожалуйста. Сейчас нужно идти к полковнику. Пора докладывать…

— Мне обязательно присутствовать?

— И тебе и Хубавеньскому. Чтобы и вас видели в деле.

— У полковника, полагаю, нет никакого желания видеть меня, а у меня и подавно.

— Это не имеет никакого значения. Ты сам будешь по делам службы, а не в гостях.

Начальник отдела, полковник Кынчо Бинев, так называемый «маленький полковник», в отличие от «большого полковника» — начальника управления Пиротского, — а также из-за своего более чем скромного роста не пользовался особыми симпатиями у подчиненных. Чрезмерно строгий и взыскательный, часто грубый, он никому не прощал ошибок и строго наказывал за все, даже пустячные, провинности. Он сам себя хвалил: «От меня поблажки не жди! Когда я выйду на пенсию, тогда и буду расходовать свою доброту, накопленную за тридцать лет службы в органах». Очевидно, доброту он считал лишним качеством в своей работе…

Антонов представил своих коллег. Бинев предложил всем сесть, не сделав ни одного из своих привычных замечаний. Антонов докладывал только факты и закончил рассказом о беседе с Клеопатрой Андоновой, откровенно признав, что разговор с ней ничего ценного для следствия не дал и что, может быть, он является залогом надежды на будущее, когда им вновь придется встретиться с ней.

— Это все?

— Все, товарищ полковник. Фактический материал еще так беден, чтобы строить какие-нибудь гипотезы…

— Правильно, хотя по вашим глазам и по глазам этой молодой девушки я вижу: ваши головы полны идей.