Самим Али - Проданная замуж

— Становится холодно, — сказал он. — Давай перебираться в дом.

Голова кружилась не так сильно, как раньше. Я замерзла, но дошла до дома без посторонней помощи.

Тем вечером Афзал уехал домой, но сказал, что на следующий день вернется. И вернулся.

— Сегодня я заберу тебя домой.

Теперь меня это не пугало. Мать сказала, что через несколько недель мы улетим в Шотландию. Я знала, что эта мысль поможет мне выдержать все что угодно.

Вечером я уехала с Афзалом. Когда мы подъехали к дому, тот выглядел иначе: был чище и ярче. Едва успев переступить порог, я уловила запах картошки фри, и, как только я села, девочка лет десяти поднесла мне тарелку. Комната выглядела не такой мрачной и серой, как раньше; на полу лежал красный ковер, и пахло ладаном.

На стульях и на кровати сидели люди и смотрели на меня. Некоторых я узнала, например Хатифа и Фозию. Здесь были в основном женщины. Все кивали мне, когда я переводила на них взгляд, но это было странно, потому что я не знала, кто они.

Вошел Акбар, дал мне стакан воды и сказал:

— Если тебе что-нибудь понадобится, скажи Афзалу.

Тарелка картошки фри, приготовленной кем-то другим? Кто-то убрал в доме вместо меня? Мне предлагают попить и спрашивают, чего я хочу? Так можно и потерпеть несколько недель. Я скоро вернусь в Шотландию. Лишь присутствие Афзала и то, что он делал со мной в спальне, угнетало меня.

В течение нескольких следующих дней у меня сложился определенный жизненный уклад. Утром я просыпалась, принимала душ и ждала, пока живущая по соседству Фозия принесет завтрак. Афзал каждый день говорил, что любит меня, и каждую ночь причинял боль.

Я теперь ненавидела ночи. На закате я молила солнце немножко дольше задержаться над горизонтом, а сверчков — не затягивать свою песню, возвещая о наступлении ночи. Потому что ночью я оставалась наедине с Афзалом. Он прикасался ко мне там, где мне не нравилось, а потом залезал на меня и делал больно. Я думала, что он наказывает меня за какой-то проступок; впрочем, я привыкла к наказаниям ни за что. Справившись, Афзал скатывался с меня и засыпал, а я отворачивалась от него и плакала.

Мысль о возвращении в Шотландию помогала мне не падать духом и мириться с новой обстановкой. Через четыре дня после моего возвращения в дом Афзала мать приехала меня навестить. У нее были новости из дому: Ханиф родила девочку. Также мать рассказала Манцу о моем замужестве. Она побыла в доме десять минут, а потом велела мне собираться, потому что намеревалась забрать меня домой. Примерно через неделю мы должны были улететь в Глазго.

По дороге домой мне с трудом удавалось сидеть спокойно. На этой неделе мать собиралась заказать обратные билеты, и мы говорили о том, чтобы никому не сообщать, что мы уезжаем. Мать также сказала, какие вещи мне паковать.

Вернувшись в дом матери, я пошла в туалет и обнаружила, что у меня начались месячные. Я попросила у матери прокладку.

К моему удивлению, мать разразилась проклятьями, а потом сказала:

— Ты еще не на сносях! Ты не вернешься в Глазго, пока не будешь на сносях, даже если для этого придется оставить тебя здесь на какое-то время!

У меня слезы навернулись на глаза.

— Ч-ч… что это значит?

Мать вылетела из комнаты, оставив меня до смерти напуганной. Я не могла здесь больше находиться — мне нужно было вернуться домой. Вся в слезах, я убежала из дома и залезла на свое любимое дерево.

— Я молилась Тебе, — обратилась я к Богу. — Я просила Тебя о помощи. Я не знаю, как быть, и прошу помочь мне. Умоляю, помоги мне!

Я плакала и плакала, глядя в небо.

Нена пришла за мной и теперь стояла под деревом.

— Что случилось? — прокричала она. — Почему ты плачешь? Сэм, пожалуйста, поговори со мной.

— Уходи! Оставь меня в покое!

— Я лезу наверх. — Она вскарабкалась на дерево и села рядом со мной на ветку. — Ну? Почему ты плачешь?

— Потому что я не на сносях, а это значит, что я не лечу в Шотландию.

— По-моему, ты говорила, что тебе здесь нравится.

— Нравилось, пока я не вышла замуж. Но теперь я просто хочу домой. Ни за что на свете не хочу здесь оставаться.

— О Сэм, уверена, ты скоро будешь на сносях. Давай спустимся и вернемся в дом. Какой толк сидеть здесь и плакать? Этим горю не поможешь.

Мы слезли с дерева и медленно пошли к дому, ни слова не говоря друг другу.

Я неделю пожила с матерью, а потом вернулась к Афзалу. Я снова думала о самоубийстве. Но пока оставался шанс вернуться в Шотландию, я решила сосредоточить свои мысли на этом, пусть даже мне пришлось бы несколько месяцев ходить как зомби. Я делала, что было велено, садилась, куда указывали, и ходила, куда посылали.