Самим Али - Проданная замуж

— А теперь раскрась свои.

Затем Сайбер взял ровный кусок картона и, используя его в качестве линейки, провел линии вдоль и поперек оставшегося большого куска.

— Это выглядит как шахматная доска, — сказала я, и Сайбер с улыбкой поднял на меня взгляд.

— Ну что, закончили?

Мне не терпелось начать игру. Брат положил доску перед собой на кровать и протянул нам обе руки. Мы положили раскрашенные квадратики ему на ладони.

— Кто хочет сыграть первой? — спросил Сайбер.

— Я! — тут же раздался мой радостный крик.

— Тс-с, не так громко, — в один голос шикнули Сайбер и Мена. — Мать может услышать.

— Простите.

Сайбер расставил шашки на «доске», оставляя между каждыми двумя свободную клетку. С одной стороны были мои шашки, с другой — Сайбера.

— Я должен провести свои шашки с этой стороны на твою сторону, а ты должна не пропускать меня и вести вперед свои шашки. Ходить можно только по диагонали, и если твоя шашка окажется рядом с моей, вот так, я могу ее перепрыгнуть, съесть. Тот, кому удастся съесть все шашки противника, победил. Понятно?

— Хм, я разберусь с правилами по ходу игры, — ответила я, немного растерявшись.

Я внимательно наблюдала, как Сайбер продвигается на мою сторону доски. Я просто передвигала шашки, как мне нравилось, в то время я не знала, что нужно применять стратегию, так что не стоило и сомневаться в выигрыше Сайбера.

— Ах да, когда я добираюсь до твоего края доски, то переворачиваю свою шашку вверх дном и она становится дамкой. Это значит, что я теперь могу ходить на сколько хочу клеток по диагонали.

Я повернулась к сестре. Она явно нервничала.

— Твоя очередь, Мена.

— Я не хочу играть, я не понимаю, — ответила она.

— Ладно, тогда я снова сыграю, — быстро сказала я Сайберу.

Я села играть во второй раз, наблюдая, как ходит брат, и заметила, что тот не двигает свои крайние шашки, пока все остальные не уйдут с доски. В четвертой партии я поступала так же, но Сайбер все равно выиграл — правда, с трудом.

Мы услышали, что Манц отправился в спальню, но почему-то не просунул голову в дверь и не сказал, чтобы мы ложились спать, хотя было уже поздно.

Сайбер решил, что на сегодня достаточно.

— У тебя хорошо получается. Я ложусь спать, можешь оставить игру у себя. Продолжим завтра, — сказал брат и ушел к себе.

Следующим вечером мы снова сели играть, и я почти победила. Мне нравилась эта игра. Когда мы играли на третий вечер, я наконец одержала верх.

— Не могу поверить, что ты выиграла, — расстроился брат.

— Я выиграла, — улыбнулась я. — Я одержала верх в твоей собственной игре.

Той ночью меня разбудил какой-то шум за дверью. Некоторое время я молча лежала на кровати, пытаясь понять, что происходит, но слышны были только шаги — то вверх, то вниз по лестнице. Я потянулась к кровати Мены и потрогала сестру за плечо, чтобы разбудить ее.

— Что? Сэм? — спросонья забормотала она.

— Что-то происходит, — сказала я. — Кто-то ходит по коридору.

Я думала, что от этого Мена совсем проснется, учитывая, как она боится привидений. Однако вместо этого она перевернулась на другой бок и пробормотала:

— Ну и что?

Я еще немного полежала в постели, до тех пор пока любопытство не одержало верх. Шаги все еще были слышны, а еще раздался голос матери внизу. Внезапно кто-то постучал в парадную дверь.

Я тихонько вылезла из-под одеяла и приоткрыла дверь нашей спальни. Теперь я четко слышала, что говорила мать. Она, стоя у подножия лестницы, крикнула:

— «Скорая» приехала!

Ханиф медленно прошла мимо меня, обхватив себя правой рукой за живот.

— Все в порядке? — спросила я.

— Да, — сказала Ханиф, хотя ее голос прозвучал так, будто она с трудом выталкивала слова. Она поморщилась. — Я еду в больницу рожать ребенка.

— Правда? Ребенка?

— Возвращайся в постель, Сэм, — сказал Манц, поднимавшийся по ступенькам с пальто Ханиф.

Я наблюдала за ними с порога спальни, пока они не оказались у подножия лестницы, а потом крадучись отправилась следом. Я присела на корточки, чтобы видеть происходящее у парадного входа, не спускаясь слишком низко по лестнице. Ханиф встречал мужчина в зеленой форме. Он взял ее под руку, отстранив Манца, и помог выйти к машине «скорой помощи».

Мать стояла на пороге и махала им вслед, и, как только «скорая» уехала, я беззвучно скользнула вверх по лестнице к себе в спальню. Я не хотела, чтобы мать увидела меня, когда вернется в дом, потому что она бы обязательно велела заварить ей чаю, или сделать массаж головы, или еще что-нибудь.