Бертольд Брехт - Кавказский меловой круг

Ефрейтор. Симон Хахава, как же, я его знаю. Он дал мне ключ, чтобы я время от времени за тобой посматривал. Дубина, мы не вызываем симпатии. Придется сознаться, что у нас честные намерения. Девица, за моими шутками скрывается серьезная натура, и я говорю тебе официально: мне нужен от тебя ребенок.

Груше слабо вскрикивает.

Она нас поняла, дубина. Приятный испуг, не правда ли? "Ах, я только выну пирог из печи, господин офицер. Ах, я только сменю рваную рубашку, господин полковник!" Шутки в сторону и копье в сторону. Девица, мы ищем в этой местности одного ребенка. Ты не слыхала, не появлялся здесь ребенок из города, благородный, в тонком белье?

Груше. Нет, ничего не слыхала.

Певец.

Милая, беги! Перед тобой убийцы!

Беззащитная, помоги беззащитному! И она

бежит.

Груше внезапно поворачивается и в паническом ужасе бежит назад. Латники

переглядываются и, чертыхаясь, устремляются вдогонку.

Музыканты.

Да, и в скверное время

Есть хорошие люди.

Дом крестьян, приютивших ребенка. Толстая хозяйка склонилась над

корзинкой. В дом врывается Груше.

Груше. Сейчас же спрячь его. Сюда идут латники! Это я положила его перед дверью, но он не мой, у него родители благородного звания.

Крестьянка. Кто сюда идет, какие латники?

Груше. Не теряй времени на расспросы. Латники, которые его ищут.

Крестьянка. В моем доме им нечего искать. Но с тобой, кажется, нам придется поговорить.

Груше. Сними с него тонкие пеленки, они нас выдадут.

Крестьянка. Дались тебе эти пеленки. В этом доме хозяйка я. Вот еще новая докука. Скажи лучше, зачем ты его подкинула? Это же грех.

Груше (выглядывает на дорогу). Сейчас они выйдут из-за деревьев. Не надо было мне бежать, это их всполошило. Что же теперь делать?

Крестьянка (также выглядывает в окно и вдруг пугается). Боже ты мой, латники!

Груше. Они ищут ребенка.

Крестьянка. А если они войдут сюда?

Груше. Не отдавай им его. Скажи, что это твой ребенок.

Крестьянка. Ладно.

Груше. Они проткнут его копьем, если ты отдашь его им.

Крестьянка. А если они потребуют? У меня вся выручка за урожай в доме.

Груше. Если ты отдашь им его, они проткнут его копьем, здесь же, у тебя в комнате. Скажи, что это твой ребенок.

Крестьянка. Ладно. А если они не поверят?

Груше. Поверят, если скажешь твердо.

Крестьянка. Они сожгут дом, у нас не будет крыши над головой.

Груше. Потому и говори, что он твой. Его зовут Михаил. Нет, этого мне не нужно было тебе говорить.

Крестьянка утвердительно кивает.

Не кивай так головой. И не дрожи, а то они заметят.

Крестьянка. Ладно.

Груше. Все "ладно" да "ладно", хватит уж, не могу больше слышать. (Трясет ее.) А у тебя своих нет?

Крестьянка (бормочет). На войне.

Груше. Тогда, может, он и сам теперь латник. Так что же, он должен протыкать копьем детей? Уж ты бы его сразу посадила на место. "Перестань размахивать копьем в моем доме, не для того я тебя растила. Вымой шею, прежде чем говорить с матерью".

Крестьянка. Это верно, у меня бы он не посмел.

Груше. Обещай, что выдашь ребенка за своего.

Крестьянка. Ладно.

Груше. Вот они идут.

Стук в дверь. Женщины не отвечают. Входят латники. Крестьянка низко

кланяется.

Ефрейтор. Вот она. Что я тебе говорил? У меня нюх хороший, я сразу чую, что к чему. У меня к тебе вопрос, девица. Почему ты от меня убежала? Что мне, по-твоему, было от тебя нужно? Готов побиться об заклад, у тебя были нечистые мысли. Признавайся!

Груше (в то время как крестьянка непрерывно кланяется). Я вспомнила, что оставила молоко на огне.

Ефрейтор. А я думал, тебе показалось, что я посмотрел на тебя нечистым взглядом. Как будто у меня какие-то намерения на твой счет. Такой плотский взгляд, понимаешь?

Груше. Я этого не заменила.

Ефрейтор. Но ведь могло же так быть, правда? Это ты должна признать. Ведь мог же я оказаться свиньей. Я с тобой говорю откровенно, кое-что мне могло бы взбрести на ум, если бы мы были наедине. (Крестьянке.) У тебя нет дел во дворе? Скажем, покормить кур?

Крестьянка (внезапно падает на колени). Господин солдат, я ничего не знала. Не жгите, оставьте мне крышу над головой!

Ефрейтор. О чем ты говоришь?

Крестьянка. Я ни при чем, господин солдат. Она положила его перед дверью, клянусь.

Ефрейтор (замечает ребенка, свистит). А, да там что-то такое лежит в корзинке. Дубина, я уже чую тысячу пиастров. Уведи старуху и подержи ее, придется мне, видимо, снять допрос.

Крестьянка беспрекословно выходит в сопровождении латника.