Василий Зеленков: Одиннадцатый ключ

Да нет. Все верно. Он-то здесь, а автор «Солнечных хроник» исчез – тот юноша с вечно взлохмаченными волосами, способный на уроке одновременно записывать за учителем и набрасывать план следующей главы, а то и ее саму. Способный легко сорваться в гости к друзьям на другом конце города, и вытащить их в никому не известные уголки парков и улиц. Способный… на многое способный.

Том Уэд куда-то пропал, когда Томас Ричард Уэдли решил, что ему надо стать серьёзнее и временно отложить творчество. Ненадолго, вот до следующего года. Нет, ещё немного – вот сразу после получения диплома надо будет вернуться. Да времени ещё хватит, вот вжиться в работу… да что тут делают эти ящики? Надо убрать на чердак, они мешают распорядку.

Он покачал головой. Вот так все и было. И теперь, добрых тридцать лет спустя, он даже не помнил – что именно написал… как продолжил «Хроники».

Взгляд сам собой скользнул вниз, к тетради, и страницы вновь зашелестели.

Время ужина давно миновало, но Уэдли этого даже не заметил. Первая тетрадь закончилась, за ней последовала вторая, потом третья… Он лишь пару раз прервался, заглянув в остальные ящики и обнаружив там заполненные набросками и планами тетради, а также – огромный альбом с эскизами кораблей и рыцарей времени.

С каждой страницей все больше образов оживало в памяти – словно и не уходили. Лишенный страха капитан Финнет Проклятый, таинственный Мастер Песка, изысканные правила королевства Семи Зеркал, маски Дома Девяти Ветров… Как только ему в голову такое приходило?

Ещё одна тетрадь легла в сторону, и Уэдли сунул руку в ящик, даже не глядя. Пальцы наткнулись на гладкое дерево; Томас удивленно посмотрел в коробку – та была пуста.

Что такое? История ведь не закончена, ещё добрая треть осталась… Может, в другом ящике?

Уэдли вскочил, с необычной для него поспешностью ринулся открывать ящики и просматривать тетради. Наброски… планы… это что? А, нет, это распланированная «Летопись десяти часов»…

Томас замер на месте, когда воспоминание вынырнуло на поверхность разума.

Нет окончания. Он его так и не дописал, откладывая все дальше и дальше.

«Солнечные хроники» не закончены, а «Летопись» даже ещё и не начата. Ему нечего сейчас дочитать – разве что дописать самому, но сейчас он не сможет. Слишком уж изменился, слишком давно отбросил свои миры…

Слишком ли?

Уэдли потер подбородок. Чуть склонил голову и внезапно усмехнулся; вышел с чердака быстрыми шагами и спустился вниз.

Позвонить на работу и сообщить о том, что накопленный отпуск будет использоваться со следующего дня, было делом одной минуты; Томас даже сам запоздало удивился, как легко он отбросил собственное правило отдыхать исключительно в четко определенное время.

Да и сколько он своих правил уже успел сегодня нарушить? Ужин, вечерняя работа, просмотр новостей… весь распорядок растаял как под дождем.

И почему-то совершенно не жаль.

Он уже шагал к письменному столу, когда звонок в дверь заставил остановиться. Уэдли поморщился – ладно, это мелкая помеха…

За дверью оказалась та самая соседская девочка, которая всегда его раздражала; они никогда не разговаривали, и Томас удивленно поднял брови.

– Извините, мистер Уэдли, – смутилась девочка. – Вы… вы случайно не находили ключа? Старого такого. Он у меня вылетел, я всюду поискала – только здесь мог, я мимо шла…

Похоже, она ожидала резкого холодного ответа. Во всяком случае, ничем иным Томас не мог объяснить то, как расширились ее глаза в ответ на неожиданную улыбку хозяина дома.

– Минуту, – сообщил он, вернулся внутрь и появился с одиннадцатым ключом. – Этот?

– Да! – вспыхнули радостью глаза девочки. – Большое спасибо!

– А он от чего, собственно?

– От шкатулки. Есть у меня такая, я в ней храню всякую всячину…

– Как тебя зовут? – быстро спросил Уэдли.

– Конни, – удивленно ответила она. – Конни Уилльерс.

– Рад был помочь, Конни, – усмехнулся Томас. – Не теряй ключей больше, они иногда открывают больше, чем можно подумать!

Он вернулся в дом, улыбаясь и подумав, что удивление у нее пройдет ещё не скоро. Сел за стол, положив перед собой чистый лист и пододвинув поближе стопку бумаги; тщательно вывел в верхнем углу: «Посвящается шкатулке Конни Уилльерс».

Пожалуй, если чему годы и пошли на пользу – так это почерку. Он стал определенно лучше.

-----

Этой ночью он видел сны впервые за много лет. И Тому Уэду снились небо, солнце и драконы.