На заднем плане - эсэсовец.
Буллингер. Этот самый трактир "У чаши", видимо, теплое гнездышко подрывных элементов, не так ли?
Бретшнейдер (торопливо). Никак нет, господин шарфюрер. Хозяйка заведения Копецка на редкость порядочная женщина, политикой она не занимается; Швейк среди завсегдатаев - опасное исключение. Я уже с некоторых пор взял его на заметку.
На столе Буллингера звонит телефон. Буллингер снимает трубку, голос из
нее слышен через усилитель.
Голос. Опергруппа. Банкир Крушка говорит, что никак не высказывался о покушении, так как не мог прочесть о нем в газетах, поскольку его взяли еще накануне.
Буллингер. Это директор коммерческого банка? Тогда - десять ударов по заднице. (Швейку.) Вот, значит, ты каков! Сперва я задам тебе один вопросец. Если ты, свинья, не ответишь, то Мюллер-второй (показывает на эсэсовца) отведет тебя в подвал на предмет перевоспитания, ясно? Вопрос такой: склонен ты к запору или к поносу?
Швейк. Осмелюсь доложить, господин шарфюрер, я готов испражняться согласно вашему указанию.
Буллингер. Ответ правильный. Но ты сделал заявления, угрожающие безопасности Германской империи, ты назвал оборонительную войну, которую ведет фюрер, завоевательной, ты критиковал систему распределения продуктов питания и т. д. и т. п. Что ты скажешь в свое оправдание?
Швейк. Всего этого слишком много. Чрезмерность вредна для здоровья.
Буллингер (с иронией). Хорошо, что ты это понимаешь.
Швейк. Я все понимаю: строгость нужна, без строгости ничего не добьешься. Как говаривал наш фельдфебель в девяносто первом полку: "Ежели вас не пропесочить, вы сбросите штаны и станете лазать по деревьям!" - вот это самое я и сказал себе давеча, когда со мной стали скверно обращаться.
Буллингер. Ах, с тобой скверно обращались, подумать только!
Швейк. В камере. Господин эсэсовец вошел и стеганул меня разок кожаным ремнем по голове, а когда я застонал, он посветил мне в лицо и сказал: "Вышла ошибка, это не тот". И он пришел в такое бешенство из-за этой пустячной ошибки, что еще разок стеганул меня по спине. Это заложено в природе человека - человеку свойственно ошибаться до самой смерти.
Буллингер. Так-так. И ты подтверждаешь все, что здесь написано о твоих высказываниях? (Указывает на рапорт Бретшнейдера.)
Швейк. Если вы, ваше высокоблагородие, хотите, чтобы я подтвердил, я подтвержу, мне это не повредит. Но если вы мне скажете: "Швейк, ничего не подтверждайте", я буду изворачиваться, пока меня не разрежут на куски!
Буллингер (ревет). Заткни глотку! Увести!
Бретшнейдер ведет Швейка к дверям.
Швейк (вытягивая правую руку, громко). Да здравствует наш фюрер Адольф Гитлер. Мы выиграем войну!
Буллингер (в замешательстве). Ты спятил?
Швейк. Осмелюсь доложить, господин шарфюрер, так точно. Я ничем не могу себе помочь, меня, еще когда я в армии служил, освободили ввиду ненормальности. Военно-врачебная комиссия официально признала меня идиотом.
Буллингер. Бретшнейдер! Вы не замечали, что этот субъект не в себе?
Бретшнейдер (обиженным голосом). Господин шарфюрер, высказывания Швейка в трактире не были похожи на высказывания кретина! Знаете, ведь эти субъекты преподносят всяческие подлости в такой форме, что им ничего нельзя вменить в вину!
Буллингер. И вы думаете - все, что он здесь сейчас наговорил, высказано человеком в здравом уме и твердой памяти?
Бретшнейдер. Господин Буллингер, я и теперь придерживаюсь такого же мнения. Но если вы по каким-либо соображениям не хотите взять его, то я готов забрать его обратно. Только ведь и у нас, у агентов, время не краденое!
Буллингер. Бретшнейдер, мне кажется, вы вонючка!
Бретшнейдер. Господин шарфюрер, я не желаю слышать ничего подобного по своему адресу!
Буллингер. А я хотел бы, чтобы вы сами в этом признались, и вам станет легче. Согласитесь, что вы вонючка!
Бретшнейдер. Не знаю, почему у вас сложился такой взгляд на мою персону, господин Буллингер, - я честный служака, я исполняю свой долг скрупулезнейшим образом. Я...
Голос. Опергруппа! Банкир Крушка согласен взять вашего брата компаньоном в коммерческий банк, однако продолжает утверждать, что ни о чем не высказывался.
Буллингер. Еще десять ударов по заднице - мне нужны высказывания. (Бретшнейдеру, почти просительным тоном.) Много ли я прошу? Если вы это подтвердите, ваша честь никакого урона не понесет, это наше с вами частное дело. Вы мараете кальсоны, почему бы и не признаться, если я вас так об этом прошу? (Швейку.) Хоть ты внуши ему это!
Читать дальше