Исаак Зингер - Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве

Проснулся Шлемель поутру, а в доме уже опять полным-полно народу. Все хозяйку утешают. Хотел было Шлемель попенять жене, что столько людей в дом напустила, да вспомнил, что и сам здесь посторонний. Будь он у себя дома, то поднялся бы, умылся и оделся. Но в чужом доме, среди всех этих людей он не знал, что делать. По привычке от смущения стал чесать в затылке и теребить бороду. Наконец-таки поборол застенчивость и решился встать с кровати, откинул одеяло и спустил на пол босые ноги.

- Ой, только не дайте ему улизнуть! - забеспокоилась мадам Шлемель. Сгинет, а я останусь соломенной вдовой.

Но тут ее перебил пекарь Барух:

- Надо отвести его к старейшинам. Пусть решат, что делать.

- Верно! - подхватили остальные. - Отведем его к старейшинам!

Как Шлемель ни упирался и ни втолковывал всем, что, раз он живет в Первом Хелме, старейшины Второго власти над ним не имеют, несколько дюжих парней подхватили беднягу, натянули на него штаны, зашнуровали ботинки, нахлобучили картуз, обрядили в лапсердак и потащили к дому Гронама Бычья Башка. Старейшины уже были наслышаны о случившемся и с утра пораньше собрались обсудить, как быть.

Когда толпа ввалилась в дом, один из старейшин - Недрумок Лейкиш - как раз говорил:

- А что вы скажете, если таки впрямь есть два Хелма?

- Коли есть два, отчего не быть трем, четырем и даже сотне? - подхватил Зендер Осел.

- Будь Хелмов хоть целая сотня - в каждом найдется свой Шлемель, добавил Пустоголовый Шмендрик.

Гронам Бычья Башка - он был самый главный - выслушал все доводы, но никак не мог принять окончательное решение и лишь морщил лоб да чесал в затылке, чтобы показать, что погружен в глубокие размышления.

Он стал расспрашивать Шлемеля, и тот поведал без утайки все, что с ним приключилось, а когда закончил, Гронам спросил:

- А меня ты узнаешь?

- Конечно. Ты - Гронам Бычья Башка.

- А что, в твоем Хелме тоже есть такой Гронам?

- Почему нет? И притом как две капли воды на тебя похож.

- А может, ты просто дал кругаля и вернулся назад, в свой родной Хелм? - намекнул Гронам.

- С чего бы мне, скажите, кругаля давать? Разве я мельница? - возразил Шлемель.

- В таком случае, ты - не муж мадам Шлемель.

- А кто говорил, что муж? Ясное дело - нет.

- Выходит, что муж этой женщины, я говорю про настоящего Шлемеля, покинул семью в тот самый день, когда ты объявился.

- Вполне возможно.

- Значит, он когда-нибудь вернется.

- Все в руках Господа. Всегда надо надеяться на лучшее.

- Тогда тебе придется задержаться до его возвращения. Иначе как мы узнаем, кто из вас - кто?

- Почтенные старейшины, - запричитала мадам Шлемель, - мой муж уже вернулся. К чему мне второй? Мне и с одним хлопот невпроворот.

- Кем бы ни был этот человек, пока все не разъяснится, он не может жить в твоем доме, - настаивал Гронам.

- А где мне тогда жить прикажете?

- В богадельне.

- И что мне делать в богадельне?

- А дома ты что делал?

- Люди добрые, кто же станет за детьми присматривать, пока я на рынке

торгую? - простонала мадам Шлемель. - И как я без мужа проживу? Уж лучше со Шлемелем жить, чем одной мыкаться.

- Разве мы виноваты, что твой муж оставил тебя и отправился в Варшаву? - урезонивал ее Гронам. - Теперь жди, когда он назад воротится.

При этих словах мадам Шлемель зарыдала в голос, а за ней и детишки.

- Как странно, - пробормотал Шлемель. - Моя-то жена вечно меня бранит. Да и дети никогда не слушаются. А эта странная женщина и ее дети хотят, чтобы я жил с ними. Пожалуй, Второй Хелм имеет-таки свои преимущества перед Первым.

- Стойте! Кажется, я знаю, что делать! - перебил его Гронам.

- Таки что? - оживился Простофиля Цейнвел.

- Коли мы решим отправить Шлемеля в богадельню, общине придется позаботиться насчет того, чтобы кто-то за детьми присматривал. Так отчего не нанять этого чужака? Пусть он не муж нашей мадам Шлемель и не отец ее детей, но он так похож на исчезнувшего, что ребятишкам даже привыкать к нему не придется.

- Отличное решение! - завопил Тугодум Фейвел.

- Я вам так скажу: сам царь Соломон не рассудил бы мудрее, - подхватил Дурень Трейтель.

- Да уж, до такого лишь у нас в Хелме додуматься могли, - поддакнул Пустоголовый Шмендрик.

- А какую плату ты попросишь за то, чтобы приглядывать за детьми мадам Шлемель? - спросил Гронам.

Шлемель поначалу не знал, что и отвечать. И то сказать: за всю жизнь он и на воду для каши не заработал, Наконец он решился:

- По три гроша в день.

- Дурень, бестолковая башка! - охнула мадам Шлемель. - Да разве три гроша в наши дни это деньги? Проси не меньше шести.