Накамото Такако - Мать

А Токико было не до того. Она сразу же начала изливать всё, что мучило её, как будто только и ждала прихода Фумиэ.

Шум от закипевшего медного чайника, стоявшего на жаровне рядом, привёл Токико в себя. Она встала, включила свет и заварила чай.

— Ты знаешь, это началось ещё с того времени, когда я работала в корейской компании. Почему все же мужчины такие? Тебе тоже надо за своим присматривать, — и Токико многозначительно взглянула на подругу. Чисто по-женски ей хотелось видеть Фумиэ в таком же, как она, положении.

Фумиэ сжала свои и без того узенькие плечи, как бы уклоняясь от удара, и невольно усмехнулась. Как далеки переживания Токико, жительницы Центральной Японии, от страданий Фумиэ, уроженки островов Амами! Причину этого в нескольких словах не рассказать. Конечно, уж не потому, что они живут на разных широтах и долготах.

— Но ведь Уэхара всё время лежит. Да дело не только в этом. Он погибает от чахотки…

Токико всё же упорно стояла на своём, заманивая Фумиэ в свои сети подобно науку, который старается, чтобы попавшая в его паутину жертва ещё больше запуталась в ней.

— Голова моя сейчас совсем другим занята. Мне приходится заботиться лишь о том, как бы прожить. Ты же знаешь, на моих плечах трое детей и больной муж. Работаешь, работаешь целый день, а придёшь домой — полно разных хлопот по хозяйству. Где уж тут думать о чём-нибудь ещё! К тому же из головы нейдёт несчастье, обрушившееся на нас, островитян, в прошлом году. Верно говорится в пословице: «И без того в слезах, а тут ещё оса летит».

— Да, конечно…А почему всё-таки твоя сестра до сих пор не замужем?

«Вот она куда клонит…» — подумала Фумиэ и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Неужели Токико подозревает Кацуё?

Семья Фумиэ, все пять человек, ютится в небольшой комнатушке в шесть татами в многоквартирном доме; тут же лежит её больной муж. С ними вот уже три года живёт и младшая сестра Фумиэ — Кацуё, как будто решившая похоронить ради старшей сестры лучшие годы своей юности. А Токико говорит о Кацуё так нехорошо, с таким злым блеском в глазах! Чтобы положить конец разговору, Фумиэ спешит объяснить.

— Моя сестра? Она получила не одно предложение, но всем отказывает — хочет нам помогать. Что бы мы делали без неё?! Я просто не знаю, как и благодарить её. Ведь не всякая сестра на это пойдёт…

И всё же страдания Токико отдаются болью в душе Фумиэ. Конечно, переживания Токико искренни, но почему ей так хочется, чтобы и другие испытывали подобное? Фумиэ всегда гордилась бескорыстной любовью сестры. Тяжело вздохнув, она подумала: «Нет, Токико не понять нас, жителей отрезанных от родины островов».

Фумиэ пришла к подруге лишь к вечеру, а до этого она была в театре «Джэй-дза» и Китидзёдзи, куда её попросили зайти, чтобы расспросить о характере и обычаях жителей Амами. Артисты готовили пьесу «Красавица Канцумэ», в основе которой лежит предание островов Амами. По напряжённому молчанию и блеску глаз участников спектакля Фумиэ видела, с каким энтузиазмом они относятся к постановке, и от этого с ещё большим воодушевлением рассказывала о своей родине.

Сейчас она с мужем и детьми живёт в Токио, однако несчастье, постигшее тех, кто остался на островах Амами, все они переживают, как дети одной семьи, в жилах которых течёт одна кровь. Неужели Токико не знает о начавшемся в прошлом году движении за воссоединение островов с Японией? Что всех их связало чувство национального единства, которое оказалось сильнее личных чувств любви и ненависти? Но ей не хотелось сейчас говорить об этом с Токико. «Откуда у неё такое коварство? Ведь мы подруги, и уже много лет…» Сердце сжала тоска. Фумиэ, недовольная, поднялась:

— Ну, я, пожалуй, пойду, уж поздно. Будь здорова!

— Да? Что ж, приходи ещё, буду ждать…Я так рада, что ты зашла. Как я ждала тебя!..

С этими словами Токико тоже встала. Она была много выше маленькой, хрупкой Фумиэ и, глядя на неё сверху вниз, положила ей руку на плечо. Ощутив прикосновение горячей ладони подруги, Фумиэ почувствовала, как комок подкатывается к горлу. Токико не имела детей, и теперь, когда её покинул муж, она стала совсем одинокой и от этого горе своё переживала особенно тяжело. И понятно, что неожиданный приход подруги в такой момент поднял в её душе целую бурю: тут смешались и радость, и злость, и любовь. Фумиэ понимала это, и тем не менее неприятный осадок от разговора остался.

Фумиэ вышла от Токико так поспешно, будто хотела поскорее убежать отсюда. Уже совсем смеркалось. Затянувшаяся зима подходила к концу. Днём, казалось, земля улыбается под тёплым дыханием приближающейся весны, а теперь, когда солнце село, снова резко похолодало. Вдали мигало множество огней, и люди, освещённые ими, чем-то напоминали рыб в аквариуме.