Елена Артамонова - Прикол из каменного века

Сообразив, что нашел достойного слушателя, который наверняка с интересом выслушает его гипотезу о замученных ностальгией неандертальцах, Миша догнал успевшего проследовать к своей калитке Игнатия и заговорил…

Сначала лаборант слушал своего соседа без особого энтузиазма, но потом в его неспокойных глазах вспыхнул неподдельный интерес. Похоже, судьба неандертальцев заинтересовала Игнатия столь же сильно, как и Мишу. А очкарик говорил, говорил, говорил, страшно довольный тем, что наконец-то нашелся человек, пожелавший его выслушать. Постепенно Миша от глобальных проблем перешел к частным, начав жаловаться на то, что никто не относится к нему всерьез:

— Надо мной все смеются — и одноклассники, и девчонки, и даже собственная сестра-малолетка! Просто не знаю, что с этим делать!

— Терпеть, — коротко откликнулся Игнатий, и на его обычно флегматичном лице промелькнуло раздражение.

Вскоре цветоводы расстались, двинувшись каждый по своим делам. Впрочем, особых дел у Миши не было, гнев его поостыл, и парень вполне мог вернуться домой к также успевшему остыть обеду, но тут случилось нечто, полностью завладевшее его вниманием.

По высушенному теплым весенним солнцем тротуару в сопровождении нескольких подружек, коих Миша совершенно проигнорировал, шла Она… Надо сказать, что Миша Шерлок Холмс находился в том возрасте, когда девушки начинали возбуждать сильный интерес. Проблема состояла лишь в том, что долговязая фигура очкарика не вызывала у представительниц прекрасного пола ничего, кроме хихиканья. Миша старался держаться галантно, произносил витиеватые комплименты и при этом отчаянно краснел, что делало его поведение совсем уж комичным и нелепым. Так происходило при встрече с любой девушкой, но в данном случае ситуация усугублялась еще и тем, что парень был давно и безнадежно влюблен в прекрасную незнакомку.

Все началось в конце декабря прошлого года, когда ехавшая вместе с Мишей в переполненном трамвае попутчица попросила передать водителю деньги на билет. Миша обернулся и «погиб», наповал сраженный красотой ее темно-синих глаз и густых, оттенка темной бронзы, волос, выбившихся из-под шапочки. Девушка вышла на одну остановку раньше Миши, заодно прихватив с собой его сердце.

Вскоре сыщик выяснил, что Она живет неподалеку от его дома, учится на первом курсе института и носит прекрасное имя Валерия. Однако вся эта информация не имела никакого практического значения — для Миши Она была недосягаемой богиней, и ему даже в голову не приходило, что с Лерой можно запросто познакомиться, как и с любой другой молоденькой девушкой. Он только наблюдал издали за предметом обожания, вздыхал, пытался писать никуда не годные стишки и сочинять письма, которые все равно никогда не отважился бы отправить адресату.

И вот теперь Лера вместе с подружками шла навстречу Мише… Парень просто остолбенел, затаил дыхание, не зная, что делать дальше. В голове мелькали какие-то, с точки зрения Миши, подходящие фразы для знакомства, щеки, лоб, а потом и уши очкарика запылали, а сердце стучало часто-часто, как у испуганного воробья. Лера со своей свитой почти вплотную приблизилась к смущенному и взволнованному парню, и тут он неожиданно для самого себя выпалил:

— Как вы думаете, все неандертальцы вымерли или некоторые из них акклиматизировались и стали теми, кого теперь называют снежными людьми?

— Что?

Подружки переглянулись, а потом звонко, в четыре голоса рассмеялись. Вид у стоявшего на пути субъекта был и в самом деле комичным, равно как и вопрос, коим он их озадачил. Эти его нелепые, сто лет назад вышедшие из моды очки в роговой оправе и красная, здорово смахивавшая на спелый помидор физиономия… Пауза затянулась, несчастный Миша окончательно смутился и больше всего на свете мечтал немедленно провалиться сквозь землю, когда «богиня» неожиданно удостоила его ответом:

— Конечно, акклиматизировались! — сквозь смех произнесла Лера. — Вот один экземпляр стоит прямо перед нами!

Посмеявшись над очкариком, девушки поспешили к тормозившему у остановки трамваю, а Миша остался стоять столбом посреди тротуара. В душе медленно, но верно, словно густой жгучий яд, накапливалась обида. Конечно, для Леры он был пустым местом, но это вовсе не давало ей права смеяться над ним. А Женя? Чем она была лучше этих несносных студенток? Вместо того чтобы внимательно выслушать старшего брата, она побежала обедать, напоследок наговорив ему каких-то колкостей. Нет, все девчонки в принципе были совершенно одинаковыми — взбалмошными, эгоистичными и вредными.