Александр Вин - Игры для взрослых мальчиков

Запутавшись в ощущениях и сменах настроения Глеба, Бориска вякал скорее по инерции.

— Почему серебряный, а не золотой?

— Потому что есть на свете такая замечательная страна — Аргентина… Аргентум. Серебро.

— А деньги где взять на такой дом? Ты, что ли, будешь из своих средств финансировать или опять какую-нибудь программу под этот проект замутишь?

— Своей смертью Виктор Никифорыч Усманцев дал нам возможность самим отыскать средства на его мечту. Он так хотел еще раз побывать в Аргентине…

Капитан Глеб Никитин на секунду замолк и потом внезапно очнулся.

— Все, хорош! Господа мечтальщики на некоторое время объявляют антракт. Нас очень ждут, а мы ведь с тобой джентльмены и не должны никогда опаздывать!

Перед стеклянными полотнищами выхода из аэропорта Глеб притормозил, придержал руками чуть не ткнувшегося носом в прозрачную дверь Бориску.

— Последний сложный вопрос на сегодня, сэр. Успокой мой измученный догадками разум: скажи, пожалуйста, кто все-таки рассказал тебе, что я принял решение вести группу? Как ты узнал, что я буду в тот вечер, перед выходом, заниматься документами в конторе, в Доме быта? Можешь ли ты теперь раскрыть передо мной этот ужасный секрет?

— Теперь можно.

Бориска сокрушенно вздохнул, решаясь на разглашение окончательно.

— В тот понедельник папа стриг одного своего знакомого офицера, из особого отдела, они все время в шахматы с ним играют… Ну того, капитан-лейтенанта, что в бане наши вещи упаковывал и в лес к нам приезжал. Они говорили при мне про Виктора Никифоровича, про его смерть. Этот офицер восхищался твоим поведением, рассказывал папе, как ты милиционеров в отделении сильно ругал. Папа спросил у него, где ты сейчас, ну, тогда, в тот вечер, находишься. Капитан-лейтенант рассказал, а я подслушал… Все просто.

И опять Глеб Никитин захохотал, на этот раз совершенно свободно и счастливо.

— Адмирал Шилов еще не раз вздрогнет, постепенно узнавая о твоих грядущих подвигах!

На выходе к Глебу жадной толпой бросились таксисты.

— Такси! Такси до города! Недорого!

Не останавливаясь, он поначалу буркнул на ходу.

— Вы мне льстите, господа! Но, впрочем… Мы ведь спешим, дорогой?

Первую бутылку «Мартини Асти» Сашка грохнул о киль шлюпки уже ближе к вечеру.

…Сначала была радость встречи и продолжение прерванной работы.

Их с Бориской приняли с улыбками и поцелуями, но радостные крики на просторном пустынном берегу стихли быстро и ребята без лишних слов взялись за привычные дела.

Сашка ловко и уверенно орудовал длинной сосновой жердью как рычагом, постепенно переваливая широкую тушу деревянной шлюпки через последний высокий брус.

Оператор Мишаня с тщательностью управлял видеокамерами, постоянно поглядывая на два монитора под большим зонтиком.

…Сухие бревна перестали ужасно скрипеть.

Славная мальчишеская улыбка Сашки была адресована им всем: отцу, Ализе, толстяку-оператору, Бориске.

Без слов Глеб махнул ему рукой в ответ: «Давай…!»

Всем телом Сашка навалился на рычаг.

Немного неуверенно покачавшись на самом верху громоздкой конструкции, собранной из выброшенных на берег бревен, связанных толстыми веревками жердей и палок, шлюпка рухнула вниз, на деревянные рельсы, ведущие от мокрого песка в глубину, с писком и грохотом коротких чурбаков промчалась до воды и мощным тупым форштевнем врезалась в прозрачный прибой, подняв целую кучу бестолковых брызг…

— Ур-ра!

Теперь уже они орали безо всякой опаски, зная, что Мишаня вовремя выключил всю аппаратуру.

— Тащи вторую бутылку!

Стол в сосновой тени был накрыт заранее. Компания не имела на этот случай каких-то особых предрассудков, отдельные ее представители были даже несколько по-хорошему нагловаты и беззаботны.

Холодное шампанское на солнечном берегу — и ведь он знал, что все обязательно закончится именно этим!

Звонко смеясь, Ализе трогала ложечкой свое мороженое.

Бориска смущался новых друзей, но был при этом чертовски обаятелен и галантен.

— Ну и как вы там, погуляли?

Сашка с интересом посмотрел на отца. Последние дни они видели друг друга считанные минуты, и поэтому Глеб еще не успел рассказать ему обо всем.

— Да так, дебошей особенных себе не позволяли… Давай-ка мы с тобой, уважаемый Робинзон, выпьем коньячку…

Подняв выгоревшие светлые брови, Сашка забавно удивился.

— Когда это мы с тобой коньяк-то в последний раз пили?!

— Когда наш Пэл умер.